Не одна Шейн могла похвастать такой историей. Люди до сих пор говорили о Лазурном поместье. Заброшенный замок считался неразрешимой загадкой, пока Фи с Армандом не придумали, как сдвинуть каменные стены и изменить форму лабиринта. Они обнаружили доказательство существования какого-то таинственного нераскрытого магического ордена и, что более важно, сундуки с бесценными артефактами из лазурита.
Похоже, на общие теплые воспоминания Фи не рассчитывала.
– Арманд мне не откажет, – холодно пообещала она.
Какая уверенность. Шейн чуяла, что чего-то не знает. Ну да, им нужны пропуска, но в каком мире логичнее обратиться к ненавистному бывшему, а не к любящим родителям? Шейн замечала, какая тоска появлялась на лице Фи при упоминании Ненроа. Какое бы черное облако ни висело над напарницей, Шейн все больше укреплялась в подозрении, что печально известный Арманд имеет к этому самое прямое отношение.
Привратник в бело-золотом мундире примчался назад во весь опор и спешно отпер ворота. Петли заскрипели, створки распахнулись. Мужчина так низко поклонился в седле, что за малым не упал.
– Соблаговолите следовать за мной, леди Ненроа, – сказал он, взмахнув рукой. – Молодой хозяин встретит вас в оранжерее.
Фи не потрудилась ответить, просто направилась следом за ним в сад. Прежде чем свернуть на боковую дорожку, Шейн мельком увидела сквозь ветви сливовых деревьев особняк: огромную череду изогнутых арок, спиралевидных балконов и широких панорамных окон. Наемница фыркнула. Если бы здания были живыми, это смотрело бы на них свысока.
Двое охранников в выглаженной форме патрулировали территорию. Кишки Шейн завязались узлом. Мужчины могли быть верными солдатами, присягнувшими герцогу, или наемниками, выполняющими грязную работу, – из числа тех, кто отгоняет менее уважаемых гостей к боковым дверям и выкидывает на улицу излишне разгулявшихся, пока сам хозяин сидит внутри, поглощая трюфели и прихлебывая вино из хрустального кубка, зажатого в артритных руках. Наблюдать за ними было все равно что смотреть на себя несколько лет назад, до встречи с Письмовником, и Шейн это не понравилось.
Вблизи сады оказались еще роскошнее, с алебастровыми арками, увитыми бугенвиллеей, и беседками, спрятанными между искусно подстриженных деревьев. Гости ехали через море бархатцев всех оттенков, от бледно-золотого до ржаво-красного, пока не достигли сверкающей оранжереи.
Привратник еще раз поклонился Фи:
– Молодой господин ждет.
Шейн медленно спешилась, подозрительно глядя на строение. Большинство дворян проводили встречи в чайных или кабинетах.