Это было единственное сокровище, с которым Шейн не смогла расстаться.
По трактиру пронесся дружный вздох. Даже Рэд казалась удивленной, ее руки внезапно напряглись на плечах наемницы.
– Последний раунд, победитель получает все, – объявила Шейн. – Моя корона за твои пограничные пропуска и все мое золото.
Отчаянный шаг. И что? Она и была в отчаянии.
Наемница помнила ужас на лице Фи в тот момент, когда Арманд их обманул. Что из самой Шейн за партнер, если она ничего не предпримет?
Столерой дернулся, прижав руку к карману.
– Эти пропуска стоят целое состояние!
– Так же как и эта корона, сам знаешь.
– Один предмет, каким бы бесценным он ни был, не стоит того, чтобы отказываться от всего моего дела, – проворчал Столерой. Но его жадный взгляд скользнул к короне. – Хотя почему нет? – сказал он наконец, потянувшись за картами. – Похоже, мне везет.
Столерой принялся тасовать, а затем сдавать карты, пока у каждого из них не набралось по пять. Шейн проверила руку, чувствуя, как дрожит от возбуждения. У нее уже было две пары, короли над валетами. Да, такой расклад обеспечит ей эти пропуска.
– Одну, – уверенно сказала Шейн, толкая шестерку через стол.
– Похоже, у тебя наконец-то появились достойные карты, – заметил Столерой с излишне самоуверенным видом для человека, заявившего, что возьмет три.
Внезапно Рэд уселась на колено наемницы, обвила рукой шею и прошептала прямо на ухо:
– Ему не везет. Он жульничает.
– Что? – прошипела Шейн. Даже Столерою не хватило бы наглости мухлевать в пограничном кабаке местных стражей.
Смех Рэд согрел шею.
– У него карты в рукаве. Сама погляди.
И точно – на глазах у Шейн Столерой осторожно сдал себе три карты с верха колоды, а затем тайком смахнул их себе на колени, обменяв на три карты из рукава. Он был до отвращения хорош в этом, обладал сноровкой карманника, который снимет кольца у вас с пальцев, а вы и не заметите.
– Лжецы и воры всегда чуют других лжецов и воров, – прошептала Рэд.
Шейн почти не слушала. Она резко встала, потянулась через стол и схватила Столероя за руку. Рэд с удивленным писком свалилась на пол. Краем сознания Шейн, которая, казалось, не могла оторвать глаз от ведьмы, еще отметила: она такая милая, даже когда взъерошенная. Но в целом наемница была слишком зла, чтобы оценить вид.
– Жульничаешь? – спросила наемница, дергая Столероя так, что спрятанные карты упали у него с колен. – Мне стоит тебе шею свернуть.
– Эй, эй, – заерзал Столерой, пытаясь вырваться. – Это всего лишь игра.
– У тебя хватило наглости дурить меня в комнате, полной стражи, – прорычала Шейн. – Я могу сдать тебя им, и будешь сидеть за решеткой, пока не выпадут последние зубы.