Фи вошла в дверь, покосившись на бумажные фонарики ручной работы, которые свисали с потолка. Письмовник стоял у жаровни в центре комнаты, одетый в свою обычную белую мантию с серебристым поясом. На плечо свисала длинная прядь седых волос, перевитая голубой лентой со звенящим серебряным колокольчиком. Чародей держал горящие бумаги. Наклонившись, он подул на скрученные рулоном листы – огонь вспыхнул, вихрем поднялся пепел. Красные искры и обгоревшие клочки бумаги взметнулись вверх и вместе с дымом вылетели в трубу.
– Филоре, ты пришла постоять у порога и рассмотреть меня? – поинтересовался Письмовник, даже не повернувшись.
«Как он это делает?» – гадала Фи. Сколько бы чародей ни рассуждал о скромных пожеланиях, она давно подозревала, что тот способен на большее.
Фи смущенно откашлялась.
– Я не хотела мешать.
– Я уже закончил, – сказал хозяин, стряхивая пепел с ладоней и поворачиваясь к гостье.
Бледное лицо выглядело доброжелательным, он с мягкой улыбкой смотрел на Фи; хрустальная серьга поблескивала на свету.
Ненроа все утро думала о том, с чего же начать свой рассказ. Но в итоге ей и не пришлось ничего говорить. Письмовник подошел к ней, глаза его удивленно распахнулись, он осторожно взял ее за руку, а потом раскрыл ладонь и увидел красный след, что вился на кончике ее пальца, словно нить.
– Это могущественные чары, – прошептал колдун и резко поднял взгляд на Фи, серьга его задрожала. – Во что ты ввязалась, милая?
Фи будто окаменела. Именно этого она не хотела слышать. Лучше бы Шейн и Письмовник просто над ней посмеялись, как бы это ни было унизительно! Она так надеялась, что все это ей привиделось. Фи постаралась успокоить нервы, что грозили захлестнуть с головой. Паника сейчас ничем не поможет. Нужно взять себя в руки.
– В одном старом замке я уколола палец костяным веретеном…
– Веретеном принца Шиповника. – Письмовник крепче стиснул ее руку.
– Наверное, да, – безжизненно согласилась Фи, заглянув в голубые глаза. – Знаю, это кажется невероятным, но вроде бы я видела его… Это что-то вроде проклятия?
Когда она произносила эти слова, левую руку Фи, которая была отмечена знаком Бабочки, пронзила боль. Насколько надо быть невезучей, чтобы оказаться проклятой дважды?
Письмовник вздохнул.
– Это не проклятие, Филоре, – сказал он, беря ее ладонь в свои руки. – Это то, на что все эти годы надеялись мы, потомки чародеев Андара. Это означает, что тебе суждено разбудить принца Шиповника.
– Мне? Не может быть! – Фи отпрянула, выхватывая руку. – И все из-за того, что я неосторожно обращалась с веретеном?