– По-моему, это не подлежит сомнению.
– Она все толковала о каком-то парне по имени Данус, вдавалась во всякие мерзости, интимные детали. И еще имела наглость рассказывать всем и каждому, кричать на всех углах, что я пригласил ее в кино. Да я с ней на помойку постеснялся бы сходить! А как, кстати, она сейчас?
– Ее уложили в постель. Молли вызвала доктора.
– Если он не даром получил свой диплом, то определит у нее самоиндуцированную истерию и отправит ее назад в Лондон. Чтобы не путалась у всех под ногами.
– Бедная Андреа! Она так несчастна!
Как будто повинуясь неодолимому порыву, он протянул руку и дотронулся до моих волос. Я повернулась к нему и поцеловала тыльную сторону его руки, ободранные костяшки пальцев.
Он спросил:
– Ты ведь не поверила ей, правда?
– По-настоящему – нет.
– А другие поверили?
– Молли и Элиот поверили. Элиот хотел вызвать полицию, но Гренвил не разрешил.
– Это интересно.
– Почему?
– А кто привез домой Андреа?
– Я думала, что сказала тебе. Морис Тетком… Знаешь, тот парень, что работает у Элиота.
– Морис? Но это же… – Он осекся и опять повторил: – Морис Тетком…
– Что в этом такого?
– О Ребекка, давай-ка соберись и пораскинь мозгами! Кто, по-твоему, так избил меня?
– Неужели Морис? – Я отказывалась верить.
– Он и еще трое его дружков. Я пошел в «Якорь» выпить кружку пива и съесть кусок пирога на ужин, а когда возвращался, они накинулись на меня.
– И ты узнал Мориса?
– Кто же еще это мог быть? Он давно затаил на меня злобу, еще с тех пор, как мы повздорили и драка кончилась тем, что я спихнул его в канаву. Я думал, что сегодняшний вечер – это лишь продолжение нашей старой вражды. Но выходит, что это не так.
Я невольно произнесла:
– Элиот… – и тут же замолчала, но было поздно.
– Что – Элиот? – негромко спросил Джосс.
– Я не хочу говорить об Элиоте.
– Это он велел Морису выследить меня?
– Не знаю.
– Видишь ли, он вполне способен на такое. Меня он ненавидит до глубины души. Все сходится.
– Я… я думаю, что он ревнует тебя. Ему не нравится твоя близость с Гренвилом. Не нравится, что Гренвил так тебя любит. И… – Я опустила глаза, повертела стакан в пальцах, внезапно занервничав. – Есть и еще кое-что.
– Судя по выражению твоего лица, ты, наверное, хочешь признаться в убийстве. Так что же это?
– Бюро… Бюро, которое стоит внизу, у тебя в мастерской. Утром я его увидела, когда ты говорил по телефону.
– А я все думал, что это ты вдруг выбежала на дождь как ненормальная. Ну и что это бюро?
– Бюро и чиппендейловское кресло. Они из Боскарвы.
– Да. Знаю.
Его невозмутимость поразила меня.