На большой скорости мы углубились в путаницу каких-то тупичков и закоулков, потом выскочили на шоссе, окаймлявшее гавань, чтобы тут же за поворотом опять очутиться посреди беспорядка мощенных булыжником улиц и случайного скопления кривых домишек.
Наконец мы свернули в узкую улочку с одноквартирными серыми домиками, двери которых выходили прямо на тротуар.
Все было подобающе приличным. Кружевные занавески на окнах, за которыми кое-где можно было различить статуэтки девочек с собаками и большие зеленые кадки с фикусами.
Машина замедлила ход и наконец встала.
– Приехали. – Он выключил зажигание, и стало слышно завывание ветра, а сквозь него – близкий шум прибоя. На песок накатывались огромные волны и со свистом отступали.
Он сказал:
– Знаете, мне ведь даже имя ваше неизвестно.
– Ребекка Бейлис. А я вашего имени тоже не знаю.
– Джосс Гарднер… это сокращенно от Джослин, а не от Джозеф.
Поделившись этой ценной информацией, он вылез из машины, позвонил в звонок у входной двери и, дождавшись ответа, вытащил из-под брезента мой рюкзак. Пока он доставал рюкзак, дверь открылась, и, когда он повернулся, его осветил пучок мягкого света, падавшего из двери.
– Джосс!
– Приветствую вас, миссис Керноу!
– Что вы здесь делаете?
– Вот привез к вам постоялицу. Сказал, что вы держите лучший отель Порткерриса.
– О господи, не ждала я в это время года постояльцев! Но входите, чего же на дожде-то стоять! Ну и погода, да? Том ушел в береговую охрану, у них там сигнал поступил со стороны Тревоза, но из ракетницы вроде не стреляли.
Кое-как мы протиснулись в дверь и захлопнули ее, после чего все трое оказались замкнуты в тесном пространстве холла.
– Проходите к огню, садитесь, здесь хорошо, тепло. Я приготовлю вам по чашке чая, если хотите.
Вслед за хозяйкой мы прошли в крохотную, заставленную мебелью уютную гостиную. Миссис Керноу склонилась к камину, чтобы расшевелить в нем огонь и подбросить угля, и я впервые смогла как следует рассмотреть ее. Я увидела маленькую женщину в очках, очень немолодую, в шлепанцах и фартуке, надетом поверх строгого темного платья.
– Нет, не надо чая, – обратился к женщине молодой человек. – Мы только хотели узнать, не смогли бы вы приютить Ребекку на ночь или две.
Женщина разогнулась, подняв голову от камина.
– Ну, не знаю, я…
Она с сомнением глядела на меня, и я со своим видом, в куртке, пахнущей собакой, не могла ее винить. Я уже открыла рот, чтобы что-то сказать, но Джосс опередил меня:
– Она девушка в высшей степени приличная и не сбежит с вашими серебряными ложками. Я за нее ручаюсь.