Я пожалела, что Элиот никак не облегчил мне эту встречу.
– Мама умерла. На прошлой неделе. На Ибице. Потому я и приехала.
– Умерла. – Взгляд его затуманился. – Простите. Мне очень жаль. Она должна была вернуться. Вернуться домой. Мы все так скучали по ней. – Вытащив внушительных размеров платок, он высморкался. – А кто… – спросил он, – сообщит командиру?
– Думаю… Элиот пошел позвать мать. Видите ли, по почте пришло письмо для деда. Утром пришло. Оно с Ибицы, от человека, который был… который заботился о маме. Но если вы считаете, что идея не очень удачная…
– Что я считаю, значения не имеет, – сказал Петтифер. – И кто бы ни сообщил это командиру, скорбь его меньше не станет. Но вот что я вам скажу. Ваше присутствие здесь очень облегчит все дело.
– Спасибо.
Он опять высморкался и спрятал платок.
– Мистер Элиот и его мать… ну… это не их дом. Но вопрос стоял так – либо мы с командиром переселяемся в Хай-Кросс, либо им придется сюда переезжать. Они бы ни за что не переехали, если бы доктор не настоял. Я все время говорил, что мы с командиром и одни справимся. Ведь сколько лет вместе! Но, правду сказать, с годами мы моложе не стали, а у командира и сердце больное.
– Да, я знаю.
– А после того как скончалась миссис Петтифер, стало некому готовить. Должен сказать, что готовить я умею, и неплохо, но у меня много времени отнимают заботы о командире. Допустить, чтобы он ходил небрежно одетый, я не могу…
– Ну конечно же…
Слова мои прервал грохот – кто-то вломился в дверь. Раздался громкий мужской голос:
– Петтифер!
– Простите, мисс, я на минутку… – сказал тот и вышел узнать, в чем дело, оставив дверь открытой.
– Петтифер!
Я услышала, как Петтифер произнес:
– Привет, Джосс! – Судя по его тону, он был рад пришедшему.
– Она здесь?
– Кто «она»?
– Ребекка.
– Да, здесь. Сидит в гостиной… Я как раз собирался подать ей кофе.
– Сделай и вторую чашку, для меня, будь другом. Черного, и покрепче.
В холле раздались шаги, и через секунду он был уже в гостиной, стоял в дверях – длинноногий, черноволосый и, вне всякого сомнения, сердитый.
– Какого черта… что вы себе позволяете! – возмущенно начал он.
Я почувствовала, как ощетиниваюсь – шерсть моя начала подниматься на загривке, как у собаки, изготавливающейся для нападения. «Домой» – так сказал Элиот. Я в Боскарве, я у себя дома, а к Джоссу это не имеет никакого отношения.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Я заехал за вами, а миссис Керноу сказала, что вы уже ушли!
– Ну так и что?..
– Я же велел вам ждать!
– Я решила не ждать.
Он молчал, кипя от гнева, но в конце концов вынужден был принять это как данность.