При моем появлении Гренвил с помощью палки начал подниматься из красного кожаного кресла, стоявшего наискосок от зажженного камина. Я изумилась, что Джосс никак не пытался помочь ему, и тут же запротестовала: «О, пожалуйста, не надо… не трудитесь», но он уже встал, распрямился, и взгляд синих его глаз спокойно обратился ко мне – он разглядывал меня из-под нависших и кустистых седых бровей.
Я поняла, что была готова увидеть его в жалком виде – старым, немощным, может быть, даже с трясущейся головой. Но Гренвил Бейлис и в восемьдесят внушал почтительный страх: очень высокий, совершенно прямой, выутюженный и выбритый, накрахмаленный, слегка попахивающий туалетной водой с лавандовой отдушкой, он выглядел так, что это делало честь его лакею Петтиферу. Одет он был в темно-синий блейзер наподобие морского кителя и серые фланелевые брюки с безукоризненной складкой, на ногах его были бархатные домашние туфли с вышитыми золотом инициалами. К тому же он прекрасно загорел, и лысый череп, проглядывающий из-под редких седых прядей, был коричневым, как кожура каштана, и я представила себе, как он нежится на солнце в потайном саду, читая утреннюю газету, со вкусом покуривая трубку, следя за полетом чаек и бегом высоких белых облаков на небе.
Мы глядели друг на друга. Мне хотелось, чтобы он сказал что-нибудь, но он лишь глядел на меня. Оставалось надеяться, что вид мой ему понравится, и я порадовалась, что успела причесаться. А потом он сказал:
– Никогда не был в такой ситуации. Не знаю, как нам следует поздороваться.
– Я могла бы поцеловать вас, – сказала я.
– Так за чем же дело стало?
И я поцеловала его, шагнув вперед и потянувшись к нему вверх. Он слегка наклонился, и губы мои коснулись его гладко выбритой щеки.
– Ну а теперь, – сказал он, – почему бы нам не присесть? Почему ты стоишь, Джосс? Проходи и садись.
Но Джосс, извинившись, ответил, что должен приниматься за работу, иначе день пропадет впустую. Однако он задержался, чтобы помочь старику усесться обратно в кресло, а также чтобы налить нам из графина, стоявшего на столике, по рюмке хереса, после чего сказал:
– Ну, покидаю вас. Уж, наверное, вам есть о чем поболтать. – И, весело махнув рукой, ускользнул. Дверь за ним бесшумно закрылась.
Гренвил сказал:
– По-моему, ты успела с ним подружиться.
Я подвинула скамеечку так, чтобы сесть напротив него.
– Нет, не то чтобы очень подружилась… но он такой любезный и… – Я не сразу подобрала нужное слово: –…такой сподручный. Я хочу сказать, что он удивительно умеет появляться тогда, когда он нужен.