– Вам нехорошо?
– Нет, ничего, – сказала я. – Простите.
– О господи… – Молли кинула салфетку и отодвинулась от стола.
Глаза сидевшей напротив Андреа сверлили меня с холодным любопытством.
– Бокал… Простите…
Тут подал голос сидевший во главе стола Гренвил:
– Не волнуйся ты об этом бокале. Забудь. Девочка измучена, Молли. Проводи ее наверх и уложи.
Я попыталась воспротивиться, но сделала это не очень настойчиво. Элиот отодвинул мой стул и помог мне подняться, твердо подхватив меня под оба локтя. Молли открыла дверь, впустив прохладу из холла. Мне уже и так стало лучше, и было понятно, что сознание я, возможно, и не потеряю.
Проходя мимо Гренвила, я извинилась и в третий раз сказала:
– Простите меня, пожалуйста. Спокойной ночи.
Наклонившись, я поцеловала деда и вышла. Молли прикрыла за нами дверь и проводила меня наверх. Она помогла мне раздеться и лечь, и я заснула, прежде чем она успела выключить свет.
Я проспала четырнадцать часов, проснувшись в десять. Так допоздна я не спала уже многие годы. За моим окном синело небо, а кривые белые стены комнаты отражали холодный и ясный свет северного дня. Я встала, натянула халат и отправилась принять ванну. Одевшись, я почувствовала себя прекрасно, если не считать томительного воспоминания о вечернем моем позоре. Оставалось надеяться, что они не приняли меня за пьяную.
Внизу я в конце концов обнаружила Молли в буфетной – она ставила в расписной цветочный горшок лиловые и розовые первоцветы, держа в руках целую охапку.
– Как спалось? – тут же поинтересовалась она.
– Спала как убитая. Простите меня за вчерашнее.
– Голубушка, просто вы были ужасно усталая. Это вы меня простите за то, что я не сразу это поняла. Вы, должно быть, хотите позавтракать?
– Только кофе.
Она увела меня в кухню, подогрела кофе, а я приготовила себе несколько гренков.
– Где все? – спросила я.
– Элиот, разумеется, в гараже, а Петтифер уехал на машине в Фоберн за какими-то покупками для Гренвила.
– А чем мне заняться? Наверное, я тоже могла бы сделать что-нибудь полезное, помочь…
– Ну… – Она прикидывала.
Я разглядывала ее. В это утро на ней были свитер из козьей шерсти цвета жженого сахара и изящная твидовая юбка; безукоризненно подкрашенная, причесанная волосок к волоску, Молли казалась почти немыслимо, нечеловечески опрятной.
– Вы могли бы съездить в Порткеррис за рыбой для меня. Владелец рыбного магазина позвонил мне, сказал, что они получили партию палтуса, и я думаю, что неплохо было бы приготовить на ужин рыбу. Могу дать вам мою малолитражку. Вы водите машину?
– Да, но не могла бы я пройтись туда пешком? Я люблю пешие прогулки, а утро такое чудесное.