– Нет-нет. Не буду. Обещаю. Просто мне было интересно, правда ли, что Морис работает у Элиота.
– А что вам известно об этом Морисе?
– Только то, что он подонок.
– Он хороший механик.
– Верно. Все это знают, и это единственное, что можно поставить ему в заслугу. Потому что вдобавок к этому он еще бесчестен и порочен до мозга костей.
– Если он так бесчестен, почему он не в тюрьме?
– Он был там. Недавно вышел.
Такой ответ меня обескуражил, но я храбро продолжала пикировку, говоря уверенно, хотя уверенности не чувствовала.
– И откуда вы знаете, что он порочен?
– Потому что в один прекрасный вечер повздорил с ним в пабе. Мы вышли, и я ткнул его кулаком в нос, и мне еще повезло, что я нанес удар первым, так как при нем был нож.
– Зачем вы мне все это рассказываете?
– Но вы ведь спросили. Если не хотите знать чего-то, не задавайте вопросов.
– Ну и что мне теперь с этим делать?
– Да ничего не надо делать. Абсолютно ничего. Напрасно я об этом заговорил. Просто я слышал, что Элиот взял его на работу, и надеялся, что это не так.
– Вы не любите Элиота, правда?
– Не то чтобы не люблю и не то чтобы люблю. Я к нему не имею касательства. Но вот что я вам скажу: он выбирает себе плохих друзей.
– Вы имеете в виду Эрнеста Пэдлоу?
Джосс бросил на меня взгляд, в котором сквозило невольное восхищение.
– Могу сказать, что даром времени вы не теряли! Молодец! Вы уже в курсе дела!
– В курсе, потому что видела этого Эрнеста Пэдлоу с Элиотом в тот вечер, когда вы угощали меня в «Якоре».
– Точно. Еще один проходимец. Дать ему волю, он весь Порткеррис изроет бульдозерами и превратит в машинную свалку. Ни одного дома не оставит! А нам придется лезть на холм и жить в его идиотских курятниках, которые через десять лет начнут протекать, крениться, трескаться и оседать.
На этот взрыв эмоций я ничего не ответила. Я пила кофе и думала, как бы было хорошо, если бы наш разговор не сворачивал то и дело на какие-то местные застарелые вендетты, не имеющие ко мне ровно никакого отношения. Надоело слушать, как люди, к которым я расположена, поносят других.
Я прикончила кофе, поставила чашку и сказала:
– Мне пора возвращаться.
Джосс, явно пересиливая себя, извинился:
– Простите.
– За что?
– За то, что вспылил.
– Элиот мне кузен, Джосс.
– Знаю. – Он потупился, вертя в руках чашку. – Просто, сам того не желая, и я оказался втянутым в местные дела.
– Только не надо обрушивать все это на меня.
Взгляды наши скрестились.
– Я не на вас сердился.
– Знаю. – Я встала. – Мне пора, – повторила я.
– Я вас отвезу.
– Это совершенно лишнее…
Но он, не обращая внимания на мои протесты, лишь снял с крюка мою куртку и помог мне одеться. Я натянула на уши мокрую шапку и подняла свою тяжелую корзинку.