И мне показалось, что я достаточно понятно и доступным языком объяснила мужу, что не нужно подзывать меня всякий раз к телефону, когда он, якобы, хочет поговорить с кем-то из своих знакомых. Но это не подействовало. Андрей продолжал так поступать снова и снова.
Набирает чей-нибудь номер, здоровается, после чего сразу же зовёт меня к телефону под тем предлогом, будто бы я это хочу поговорить с его другом.
И я даже не знаю, что там начали думать обо мне приятели мужа, но необходимо было прекращать эту порочную практику. И едва я слышала, как муж начинает кому-то звонить, как сразу же бежала в туалет и закрывалась там. И когда Андрей кричал, чтобы я подошла к телефону, я кричала в ответ:
– Я в туалете, и у меня запор! Не могу выйти!
А если дело было вечером, то я закрывалась в ванной и кричала:
– Я в душе! Мою голову!
И мужу некуда было деваться и приходилось самому вести бессмысленный разговор. А лет, наверное, через пятнадцать нашего брака он уже перестал подзывать меня и переключился на дочь, которая что-то бубнила в трубку и постоянно жаловалась мне на отца. Но с этим я уже ничего не могла поделать, потому что Алёна никогда не отличалась моей хитростью и не желала тихо прятаться, когда папе приходила в голову мысль позвонить кому-нибудь по телефону.
В начале двухтысячных мы жили очень бедно. Даже несмотря на то, что оба работали. Денег хватало лишь на еду. Однако это совершенно не останавливало Андрея, если он хотел себе что-то купить. Например, новые ботинки. Даже если у нас дома совсем не было денег, то он занимал необходимую сумму, а потом просто ставил меня перед фактом. А свои долги отдавал с зарплаты, принося домой сущие гроши.
Он покупал себе новую обувь каждые два месяца, потому что за это время успевал так сносить предыдущую пару, что приходилось её выбрасывать. А происходило это потому, что Андрей всегда ходил, не разбирая дороги. Если впереди была лужа, то он шёл по луже. Если впереди была грязь, он шёл по этой грязи. А когда я просила его идти аккуратнее и обходить лужи и грязь, он отвечал мне:
– Это только девочки ходят аккуратно. А я – мужик и должен ходить прямо.
– Но ты же портишь обувь! – говорила я мужу.
– И что? Сношу эту пару, куплю другую. Это ты всю жизнь жила в нищете и привыкла беречь вещи. А я никогда не знал таких проблем. Родители мне ни в чём не отказывали. И я всегда знал, что если сегодня порву ботинки или брюки, то завтра родители купят мне новые. И ты можешь говорить мне всё, что угодно, но я не собираюсь менять свой образ жизни.
– Но теперь ты сам стал родителем, – старалась я объяснить мужу необходимость экономии. – И поэтому ты должен думать не о том, что тебе нужны новые ботинки, а о том, что они нужны твоему ребёнку.