– Может быть, ты спросишь кого-нибудь, куда нам идти? – спросила я мужа.
– А кого я спрошу? – удивлённым тоном произнёс он.
– Кого-нибудь из персонала. Вон там стоят работники аэропорта, – сказала я, показывая рукой в сторону людей в униформе. – Подойди к ним и спроси, куда нам нужно идти.
– А может, ты лучше сама их об этом спросишь? – раздражённо произнёс муж.
– Как я их спрошу? Я же не знаю английского! А ты знаешь!
– Значит, спроси их по-немецки, – продолжая злиться, ответил муж.
– Вряд ли здесь, на Кипре, народ говорит по-немецки, – с сомнением сказала я.
– А ты попробуй.
И я подошла к работникам аэропорта и начала что-то говорить по-немецки. И оказалось, что с таким же успехом я могла бы пытаться общаться с ними на русском языке, потому что толку от этого общения не было никакого. И тогда я достала из своей сумки разговорник и, найдя нужные фразы, стала их читать. И несмотря на моё ужасное произношение, меня поняли, и с помощью жестов показали куда идти и что делать.
И так всю поездку. Муж не мог произнести даже элементарной фразы. Мне приходилось всё время носить с собой разговорник и с его помощью общаться с местными жителями.
– Ты же говорил, что хорошо знаешь английский! – упрекала я мужа.
– Да, хорошо, – кивал головой Андрей.
– Но я до сих пор не услышала от тебя ни одной фразы на английском языке!
– И что? Я знаю английский язык достаточно хорошо, чтобы иметь по нему твёрдую четвёрку, – с апломбом отвечал муж.
– Неважно, какую ты имеешь оценку по этому предмету, если ты ни слова не можешь произнести! – продолжала я спорить с Андреем, надеясь, что он найдёт в себе мужество признать свою ошибку.
– Нет, это важно! Если преподаватели ставят мне твёрдую четвёрку, значит, они уверены в том, что у меня есть необходимые знания, – не соглашался со мной муж.
Да, у Андрея в Академии были очень хорошие оценки. Но только к этому времени я уже успела узнать, как это происходило.
Андрей поступил в Юридическую Академию точно так же, как и раньше в техникум, только благодаря связям своего отца. И благодаря им же, а также хорошим подарочкам, он получал неплохие оценки, совершенно не напрягаясь в учёбе. Так что его «четвёрки» да «пятёрки» ничего не значили. Что, собственно, и подтвердилось буквально через год, когда Николай Тимофеевич уже не мог оказывать протекцию сыну.
А другой неприятный момент нашей поездки связан с очередной безалаберностью мужа.
Дело в том, что меня страшно укачивает в поездках на автобусах и на автомобилях. А в маршрутных такси я вообще ездить не могу, так как их чрезмерная манёвренность вызывает во мне такой приступ головокружения, что я могу потерять сознание. И естественно, муж знал об этом.