– Если будут их на посольстве бранить или бить – говорить одно, чтобы дали посольство исправить, и ни за чем не останавливаться, самим не задирать и невежливых слов королю не говорить. Если паны станут говорить, чтоб государя царём не писать, и за этим дело остановится, то послам отвечать: государю нашему царское имя Бог дал, и кто у него отнимет его? А если государь ваш не велел нашего государя царём писать, то государь наш для покоя христианского не велел себя царём писать. Всё равно, как его ни напиши, во всех землях ведают, какой он государь…
Давая послам столь уничижительный для себя наказ, Грозный всё же не удержался, чтобы не вставить в него «посмеятельные слова»: «А кто со вчерашнего дня государь, тот сам себя знает!» Надо полагать, что у Пушкина и Писемского хватило здравого смысла и мужества, чтобы не «озвучивать» их перед Баторием, который с понятным презрением относился к «смиренному Ивану». Вот одно из его посланий царю: «Для чего ты своих подданных не оборонял? И бедная курица перед ястребом и орлом птенцов своих крыльями покрывает, а ты, орёл двуглавый (ибо такова твоя печать), прячешься».
Да, кровавый деспот, развязавший войну против собственного народа, не отличался храбростью: бегал от восставших москвичей, бегал от крымского хана Девлет-Гирея, бегал от Батория… Ограждённый от всего и всех отрядами разнузданных опричников, царь тем не менее дрожал за свою жизнь и вёл переписку с королевой Елизаветой I о возможности эмиграции в Англию. Душевное равновесие этот развратник и изувер обретал только уничтожая богатства собственной страны, унижая подданных, казня соратников и временных попутчиков. Периоды его «смирения» были напускными или вынужденными. И из-под овечьей шкуры всегда проглядывали клыки хищника.
По-видимому, мало найдётся в нашей стране людей, которые не видели бы картины (или репродукции с неё) И. Е. Репина «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года». А отсюда – твёрдое убеждение многих, что царь действительно убил своего любимого старшего сына.
Так ответит немалое число читателей, ведь Илья Ефимович не выдумал сюжет своей картины, а писал её на основе солидных исследований. На это мы возразим следующим замечанием Н. К. Михайловского: «Наша литература об Иване Грозном представляет иногда удивительные курьёзы. Солидные историки, отличающиеся в других случаях чрезвычайной осмотрительностью, на этом пункте делают решительные выводы, не только не справляясь с фактами, им самим хорошо известными, а даже прямо вопреки им. Умные, богатые знанием и здравого смысла люди, привыкшие обращаться с историческими документами, видят в памятниках то, чего там днём с огнём найти нельзя, и отрицают то, что явственно прописано чёрными буквами по белому полю».