Как и в Твери, опричники уничтожали всё, что не могли унести: запасы продовольствия, зерно, предметы домашнего обихода, лошадей и скот. В записках Г. Штадена читаем: «Были снесены все новые постройки, было иссеченно всё красивое: ворота, лестницы, окна». Посадских обывателей, которые пытались сопротивляться, убивали на месте. Р. Г. Скрынников писал: «Новгородский посад стал жертвой дикого, бессмысленного погрома».
Но хуже всего пришлось бедноте. 1570 год – это год голода и чумы. В поисках пропитания люди бежали в богатый Новгород. Иван IV приказал гнать нищих из города. Отмечались случаи людоедства. Царь приказал утопить в Волхове всех изобличённых в этом.
Бедственное положение основной массы населения России усугублялось мерами, принятыми Грозным против распространения эпидемии: «Все города в государстве, все монастыри, посады, деревни, все просёлки и большие дороги были заняты заставами, чтобы ни один не мог пройти к другому. А если стража кого-нибудь хватала, его сейчас же у заставы бросали в огонь со всем, что при нём было«(Г. Штаден).
Ограничения в перемещении населения очень способствовали «работе» опричников, которые разгромили новгородские «пригороды» – Ладогу, Карелу, Орешек и Ивангород. Кромешники жгли и разоряли деревни, церкви и монастыри в радиусе 200–300 вёрст от Новгорода. Некоторые историки называют это войной против собственного народа, скрывая под этим термином более трагическое явление – геноцид, то есть истребление беззащитных и несопротивляющихся.
«Погуляв» пять недель на родной сторонушке и насытившись кровушкой невинных соотечественников, Грозный неожиданно сменил гнев на милость. 12 февраля, в понедельник второй недели Великого поста, на рассвете, Иоанн призвал к себе по одному именитому человеку с каждой улицы Новгорода. Смертельно запуганные, они предстали пред владыкой. Но тиран «возрел на них оком милостивым и кротким» и тихо сказал:
– Мужи новгородские, все доселе живущие[40]! Молите Господа о нашем благочестивом царском державстве, о христолюбивом воинстве, да побеждаем всех врагов видимых и невидимых! Суди Бог изменнику моему, вашему архиепископу Пимену и злым его советникам! На них, на них взыщется кровь, здесь излиянная. Да умолкнет плач и стенание; да утешится скорбь и горечь! Живите и благоденствуйте в сём граде. Идите в домы свои с миром!
И пошли рабы Божие в дома свои, оставленные «благодетелями» без дверей и окон, без домашней утвари и запасов еды, радуясь тому, что не попали в число тысяч новгородцев, отправленных «благодетелями» к царю небесному.