Не увидел. Здесь никого не убили. Мы ещё не знали, где люди расправились с маленькими обитателями этой станции — но это случилось не в спальне.
Мы принесли с модуля аккумулятор и подключили к нему обогреватели. В окна был вставлен прозрачный пластик, а снаружи их закрывали буранные ставни, всё оказалось цело. Вскоре температура в помещении поднялась до десяти градусов — наикомфортнейшая температура для шедми, рекомендованная для детей. Приводили тут всё в порядок, чистили спальники пароочистителями, вымыли пол и окна, подобрали игрушки… работали практически молча.
Как-то не шли слова с языка.
И вдруг мы услышали шум и голоса: кто-то пробирался внутрь детского корпуса. Я вышел из спальни посмотреть — и увидел ребят-шедми. Они все были одеты очень легко. У меня сорвалась мысль, что дети, наверное, мёрзнут, но тут же вспомнилось, что для шедми нынче стоит тёплый весенний денёк. Пришли три пацанёнка с лысыми головами и пара девочек — как я понял, самые храбрые.
Они казались подростками, довольно высокие, плотные ребята — но я знал, что подростков в земном понимании среди них практически нет, в действительности им, по нашим меркам, лет по девять-десять. Перелиняв, дети-шедми растут стремительно, быстрее наших детей.
Высоченный парень, — почти по плечо взрослому мужчине, — с уже появившимися маленькими бивнями, в безрукавке с пушистой меховой оторочкой, с несколькими амулетами на шее и тиснёным ремешком на запястье, решительно подошёл ко мне. Такой юный воин под защитой высших сил.
— Это ты — Алесь, да? — спросил он серьёзно и хмуро. — Тари велела нам идти сюда и помогать. И чтоб мы спросили тебя.
Ага, я приметный. Видимо, очень забавный для них: взрослый дяденька, у которого так и не выросла грива. А умница Тари, подозреваю, прислала их не столько помогать, сколько знакомиться. И это мудро, надо отдать ей должное.
— Я Алесь, — сказал я. — А ты кто?
— А я — Хэдртэ с Атолла, — сказал он официальным тоном.
Помимо прочего, народ с Атолла славится совершенно непроизносимыми для большинства хумансов именами, остатком древнего языка Детей Коралла.
— Ясно, Хэдртэ, — сказал я. — Спасибо Тари. А что вы можете делать?
— Всё, — ответил парень с полной уверенностью в собственных силах. — Только ты скажи, что.
Наши люди отвлеклись от работы, подошли взглянуть на детей. Радостно ведь: все живы, нормально вышли из анабиоза, вот она, собственно — надежда Шеда собственной персоной.
— Ладно, ребята, — сказал я. — Вы ведь наверняка лучше меня знаете, как тут всё было устроено, правда? Вот здесь была спальня, это ясно. А в том большом помещении?