— Вот это? — он с досадой вытащил письмо из кармана пиджака и бросил передо мной на стол. Я взяла распечатанный конверт в руки. Штемпель ближней почты. Ага, они, видимо, перехватили его уже по дороге в Буэнос-Айрес (я подумала о ни в чем не повинном почтальоне и поежилась). Дальняя почта, как сказал Хосе, находится у железнодорожной станции, скорее всего, корреспонденция там уходит еще быстрее. Отлично. Я выдохнула и положила письмо на стол.
— Ничего не боится… Было два письма? — быстро спросил он.
Я помолчала. Соглашаться прямо все же рискованно — кто его знает, на что эти люди готовы пойти, когда их планы полетели к чертям. Да и малыша Хосе незачем ставить под удар.
— Вот поэтому вы и пережили моего мужа, сеньор Фелипе, — сказала я ему голосом Минервы Макгонагалл, дающей сорок баллов Гриффиндору.
Он разинул рот да так и остался.
— Именно потому, что вы умный человек, сеньор Фелипе… Нам нет никакой необходимости заострять отношения. Мой отец — человек справедливый, а главное, богатый. Мы заберем, в любом случае, мое приданое, а по поводу долгов и обязательств покойного мы постараемся все решить так, чтобы его заимодавцы и партнеры остались с пониманием того, что никого из них не обманули. У меня нет никакого желания принимать в наследство здешнюю недвижимость, какие-то решения можно будет принять, уступив ее в качестве той или иной компенсации.
— Значит, два письма… — проговорил он медленно, встал и поклонился, — в таком случае, мы подождем прибытия вашего отца, сеньора. — Вы просто представить себе не можете, как я благодарна вам за то, что вы пришли поддержать меня в моем горе, — любезно говорю я. Он вздрагивает.
— Не провожайте меня, сеньора, — говорит он, выдергивает из моих рук стопку так и не подписанных документов и исчезает в коридоре.
Он испугался.
О да, детка, он испугался. Но хорошо бы было, чтобы он не приободрился в ближайшие три-четыре дня. Он опасен. Но сделать пока ничего нельзя.
Не знаю, дорогой Фелипе, намерены вы ждать прибытия моего отца или нет, а я-то точно не собираюсь. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Архента, дружок, у тебя есть какая-нибудь шаль или платок?
Да… В шкафу.
Я выхватываю с полки роскошную дымчатую шаль какого-то козьего пуха, или из кого у них тут вяжут? сматываю ее и завязываю, как пояс. Когда у нас ближайшая менструация? Не скоро? Хорошо. Есть ли в доме бутылки с пробками? И питьевая вода?
Внизу, в столовой.
Как ты думаешь, Марина ушла?
Не знаю.
Ну, покличем.
— Марина!… Марина!
Ответа нет. Спускаемся.
Вниз по лестнице, кругом темень. Не разбить бы лоб дополнительно.