– Если ты хочешь ей нормальной жизни… тогда должна уйти. Ненадолго. Быть может, Серые тогда позабудут и обойдётся, но сейчас очень опасно. Ты понимаешь, какая тень падёт на всю семью, если тебя обнаружат?
Дарханы! Она должна отыскать Айвэ и просить его о помощи. Снова, как в двадцать лет, когда они нашли её первый раз.
Но Иола замерла, не зная, на что решиться, а сердце рвало на части. Подвести семью или ещё хуже: уйти, бросить всех, ничего не объяснив! Но кто поймёт, кто примет такую правду, страшную правду о родной матери и жене. Джейни с Крастольфом, верующие, светлые, любимые, её жизнь, её кровь, её смысл.
– Когда? – глухо спросила Иола.
– Лучше всего сегодня. Новости, что я услышал, уже знают другие. Уже знают Серые.
Иола умоляюще схватила Служителя за руку:
– Прошу вас. Дайте мне ещё день. Ещё… вечер. Прошу!
Он почему-то помогает ей, хотя не должен, добрый, добрый старый Гриниан!
Но в этот момент послышались знакомые шаги. Крастольф! И точно – дверь распахнулась, и вернулся Крастольф, явно довольный успехами на новом участке, куда ушли две китобойные шхуны. Иола растерянно поцеловала мужа, а тот дружелюбно поздоровался с Гринианом, и они прошли в обеденный зал.
Иола оглянулась и прерывисто вздохнула. Так и есть, любопытная мордашка Джейны глядела на неё с лестницы. Поднявшись к дочке и присев рядом на ступеньку, Иола притянула к себе её голову, целуя макушку.
– Мам, почему ты так расстроилась?
– Неважно.
– Расскажи, – упрямо вывернулась Джейна. – Что Гриниан от тебя хотел?
Её милая и настойчивая девочка, она всё чувствует.
– Всё будет хорошо.
Время завтрака заполнилось привычной суетой, разговорами и хлопотами. Но иначе стали пахнуть розы, вяли на глазах, как от тоски, любовно выращенные пионы и нежные эдельвейсы, и на душе у Иолы становилось всё тяжелее.
Несколько раз Служитель наклонялся к мужу и что-то серьёзно ему говорил, трагично нахмурив брови, а сердце Иолы замирало в предчувствии бури. Каждый следующий вздох давался всё тяжелее.
Она не справилась сама, не справилась со своей магией, и за ней скоро придут. С такими мыслями невозможно было есть спокойно! Иола не находила себе места.
Вскоре Служитель по-доброму распрощался с хозяевами, тепло коснулся плеча Иолы, с пониманием качнул головой, будто согласился с её просьбой, и ушёл.
Ещё долго, пока она убирала со стола, ноздри щекотал резкий, чужой запах мускуса: он перебивал любимые розы и висел в комнате тяжёлой угрозой.
Тем вечером она до самой ночи сидела у Джейны, взахлёб рассказывала полузабытые истории, боясь остановиться на миг, прерваться, пустить тревожные мысли снова. Они смеялись, хотя Джейни давно вышла из того возраста, когда положено сидеть рядышком на ночь. Ещё немного – и она будет невестой! Самой прекрасной и счастливой девушкой на свете.