Август в раздумьях постоял перед мольбертом, зачем-то заглянул в оранжерею, проверил, есть ли вода в лейке. Вода была на самом донышке, мутная и тронутая зеленцой. На некогда белой дорожке тоже виднелся зеленый налет то ли плесени, то ли мха. Пахло сыростью и запустением. Словно бы он зашел не в оранжерею, а в склеп.
От возникшей вдруг ассоциации Августа прошиб холодный пот. Из оранжереи он почти выбежал. И тут же нос к носу столкнулся с Тихоном. Старик мазнул по нему равнодушным, лишенным узнавания взглядом и прошел мимо. Двигался он мелкими шажками, смешно и неуклюже размахивая длинными руками. Август хотел было его окликнуть, но тут же вспомнил, что старик глухой. Значит, придется являться пред ясные очи Агнии без доклада, по-простому.
Агнию он нашел там, где и рассчитывал найти – в кабинете. Она сидела за огромным письменным столом, углубившись в чтение каких-то бумаг. Кабинет казался единственной по-настоящему жилой комнатой в этом полном уныния доме. Август заприметил даже букет каких-то неведомых цветов в хрустальной вазе. От цветов шел тяжелый горьковато-ладанный аромат, от которого у Августа тут же разболелась голова.
Сама же Агния была чудо как хороша! Прав был Свирид Петрович, когда заверял Августа в ее исключительном здравии. От недавней болезни не осталось и следа. Нет, пожалуй, о ней напоминала бледность. Но бледность эту запросто можно было списать на дань моде. И лихорадочный румянец мог быть вовсе не лихорадочным, а наведенным искусственно. И губы, слишком яркие, слишком сочные, на общем бледном фоне казались алыми, словно бы перепачканными в ягодном соке. Или крови…
Август отшатнулся в тот самый момент, как Агния подняла на него взгляд. Вот что не изменилось – ее глаза! Черные, как уголья, равнодушные. Если бы у албасты была сестра, Август бы поклялся, что это Агния. Дело за малым – за сплетающимися в живые косы волосами и саблезубой улыбке.
– Мастер Берг! – Агния улыбнулась. Зубы у нее оказались самые обычные – мелкие и белые. И уложенные в небрежную домашнюю прическу темные волосы не стремились ни к каким пугающим метаморфозам. – Я не слышала, как вы вошли! Чем обязана?
Она продолжала улыбаться Августу, но взгляд ее оставался настороженно-холодным.
– Да вот… – Он решил, что не станет стоять на пороге, как ничтожный проситель, поэтому вошел в кабинет и, не дожидаясь приглашения, уселся на неудобный стул с высокой резной спинкой. – Захотелось проведать своего протеже.
– Которого из них? – Черные глаза Агнии сузились, превратились в щели. Губы искривила недобрая улыбка. – Мне думалось, что все здешние дети – мои, а не ваши протеже, мастер Берг.