Особой военной активности неприятеля на его Восточном фронте не наблюдалось, зато линия фронта от Балтийского до Черного моря сотрясалась от политических страстей, а пресса и ежедневные митинги разносили по миру российские тайны, те самые государственные и военные секреты, которые по долгу службы должна была беречь контрразведка. Внутренние неурядицы наносили удары по государству более мощные, чем армия шпионов.
В общем, как тут не вспомнить нелепое римское «Pereat mundus et fiat justiсia» («Пусть погибнет мир, но свершится правосудие!»). Мир, «старый мир», действительно погибал, но военные контрразведчики старались оставаться «вне политики» и гордились чистотой своих «белых одежд». А вот что писал с фронта в апреле 1917 года некий солдат 31-го Алексопольского пехотного полка: «Если еще будут продолжать долго, то мы даем честное слово, что 15 мая бросим фронт, и тогда пусть погибают не только солдаты, находящиеся в первой линии, но и вся Россия»[45]. В общем, «свобода» в высшем понимании!
И как же следовало поступать военным контрразведчикам, ознакомившимся с таким письмом? Разобраться, кто «распропагандировал» солдата? Уж слишком глобально сказано о «гибели России». Потом, если выяснится, что это противник, — принимать соответствующие меры. А если же какие-то доморощенные агитаторы его так настроили — то извиниться за беспокойство? Да уж, «Pereat mundus» в российском изложении!
А кругом всё действительно рушилось: государство, армия и даже само общество. Строительство «демократического государства» и продолжение «доставшейся в наследство» от старого режима войны оказались делами «несовместными», как гений и злодейство. Несмотря на заверения и патриотические призывы, Временное правительство и Советы всех уровней своей политикой объективно способствовали развалу страны и армии, успеху большевиков, основным интересом для которых являлся захват власти.
Понятно, что в этих условиях военная контрразведка не могла долго оставаться в стороне от борющихся за власть сил, то есть «вне политики». Как это заведено, раньше всех активность стали проявлять в столице (впрочем, Петроград реально являлся средоточием всех страстей и основных событий).
Уже в апреле руководитель контрразведки Петроградского военного округа подполковник Генштаба Б. Н. Никитин, «назначенец» марта 1917 года, по собственной своей инициативе стал засылать агентуру во дворец Кшесинской, где размещался ЦК РКП(б), установил наружное наблюдение за наиболее видными большевиками и перлюстрацию их заграничной переписки. Кстати, главнокомандующий войсками Петроградского военного округа генерал Л. Г. Корнилов, к которому изначально обратился Никитин за разрешением на открытое преследование большевиков силами контрразведки, на то своего согласия не дал. Опытный военный разведчик, отважный боевой командир медлил и раздумывал, а когда наконец он попытался взять инициативу в свои руки, оказалось поздно…