***
Волкодавы охотно влились в дружный коллектив моего маленького предприятия. Днём они поочерёдно дежурили в магазине – своим присутствием дарили продавщице душевный покой, придавали ей уверенности. А с вечера по утро служили Полуше и Лошке телохранителями. В прошлой жизни я терпел присутствие в доме жены и котов. Но с собаками мои пути не пересекались.
Поэтому мне сейчас было сложно представить, насколько правильно сложились мои взаимоотношения с клифами (меня не покидало ощущение, что «отдавать приказы» собакам следовало иначе). Если бы не привычка собак пачкать меня слюной, считал бы наше с ними партнёрство идеальным. Хотя и в нынешнем виде оно меня устраивало – уклоняться от встреч с собачьими языками я со временем научился.
Как я и думал, сыновья мастера Фетрика не поспешили воспользоваться моим предложением. Не явились ко мне с мешком золота (или с дубинами) ни в день нашего с ними разговора, ни в последовавшие за ним однообразные дни. На шестые сутки после визита в пекарню конкурентов в моей душе проросли ростки сомнения: доходчиво ли я объяснил рыжим политику партии.
Ведь по моим прикидкам со мной давно уже следовало бы связаться представителям поварской гильдии Персиля (пекарям, терпевшим сейчас немалые убытки), чтобы втолковать мне: моя цена за пекарню слишком завышена, не желаю ли я пересмотреть её в сторону снижения (и, желательно, значительного). Но делегации переговорщиков не появлялись на моём пороге.
Седьмой день после моего визита в пекарню мастера Фетрика прошёл почти как и предыдущие: днём я помогал Полуше и Лошке, обедал в трактире, отбивался от клифов (те пристрастились к медовому хлебу – выпрашивали батоны, изображая несчастных беспризорных детишек). Отличием сегодняшнего дня стала уплата налогов. Пришло время опустошить бочонки с мелочью.
Вновь отсыпал по мешку меди местным налоговикам (серебром их не баловал). Вместо Сверчка явился незнакомый мне шепелявый мужик – на удивление вежливый. Ну а вечером я заступил на смену в пекарню. Проводил сперва Полушу с парочкой его хвостатых телохранительниц. Чуть позже – продавщицу и Босса. Расплатился с рекламщиками, скормил им вчерашние плетёнки со вкусом мёда и мяты.
Вечером я поставил выпекаться партию медовых батонов, вытер о фартук руки. Отметил, что в зале сегодня ночью снова тихо: ни топота тяжёлых лап в комнате над головой, ни скрипа половиц – лишь потрескивали в печах угли. Призрак вернулся с очередного обхода территории, молча замер у порога. В отсутствие клифов старик вновь взял на себя обязанность оберегать дом от нежелательных гостей.