Она приподняла брови – явно на что-то намекала.
Я её намёка не понял.
- Как скажете, уважаемая.
- Ждите здесь, мастер Карп.
Женщина засеменила по скрипучему полу. Я не спешил идти за ней. Наблюдал, как покачивались её ягодицы – равнодушно, от нечего делать. А вот во взглядах клифских волкодавов, тоже следивших за женщиной, мне померещился гастрономический интерес. Может они никакие не волкодавы, а людоеды? Хотя, в принципе, одно другому не мешало: такие зверюги с одинаковым аппетитом могли жрать и волков, и старушек.
***
Собаки воспользовались остановкой, чтобы снова намочить моё тело слюной. Кружили вокруг меня, толкали в спину и грудь носами, хлестали хвостами-арматурами. Особенно усердствовали в своих домогательствах самки – так и норовили протереть языками дыры в моей коже. Оно и понятно. В этом мире я нравился женщинам. Гораздо больше, чем в предыдущем.
В прошлой жизни я не успел нагуляться. В молодости. Слишком рано женился – что называется, по залёту. Ну а потом хранил верность жене. Лет до тридцати пяти, пока не подросли дочери. Поначалу не смотрел на сторону из желания создать нормальную семью. А дальше – чтобы не потерять дочерей: у моей жены хватило бы дури настроить девочек против меня.
Желание спокойно растить детей долго заставляло мириться с почти полным отсутствием личной жизни, перевешивало тягу к приключениям и интрижкам с женщинами. А три десятка килограмм лишнего веса, что охотно осели на моей талии, неплохо избавляли меня от ненужных соблазнов. Но потом дети стали почти взрослыми… А теперь и вовсе: остались в другом мире.
Но горький опыт семейной жизни никуда не исчез. Я бережно хранил его в памяти, как надёжную защиту. И он подсказывал, что… ну её нафиг эту семейную жизнь. Вместе с женой, тёщей и прочими кошмарами из мужских снов. Не хотел больше никаких томных вздохов и романтических прогулок под луной: ни к чему хорошему они привести не могли. Прививку от влюблённости я получил хорошую – вечную.
- Хватит! – прошипел я.
Отмахнулся от собачьих языков. Решительно оттолкнул от себя громадные собачьи морды, не испугавшись торчащих из пастей клыков. Рубашкой вытер с плеча слюну. Тоскливые взгляды карих глаз на меня не действовали. Как и прочие женские штучки. Почти все они тут же навевали яркие воспоминания, от которых я лишь досадливо морщился. И мысленно повторял: «Ну их нафиг».
***
Долго мне топтаться в коридоре не пришлось. Вскоре снова услышал пока ещё далёкие стоны половиц. Причём извлекал их дуэт: чем ближе становились звуки, тем я отчётливее понимал, что шагали двое. Под одним из приближавшихся ко мне музыкантов пол стонал несравнимо громче, чем под другим. Клифские волкодавы настороженно замерли. Мне удалось усадить их чуть поодаль от себя. Теперь они на время утратили ко мне интерес: прислушивались к шагам и скрипам.