«Насколько – не хуже, етить тебя? Потому как пекарь из тебя пока плохонький».
«Всему можно научиться, старый. Когда-нибудь я и тесто буду месить, получше, чем тот же Полуша. Вот увидишь. Тем более, я уже и подкачался для этого. Видел, какие у меня теперь бицухи?».
«Я твои ухи не разглядывал. А что такое этот твой реп…тис, парень? Что это ты собрался танцевать? Я видел, как бабы на ярмарках пляшут. Но чтобы выплясывали мужики – пока ещё не видал. Где это такое деется?»
«Лучше тебе об этом не знать, старый».
- Пекарь! – окликнула меня Белецкая. – Эй, милок! Ты чай не уснул там?
Женщина помахала рукой – полы халата разошлись, демонстрируя мне ложбинку на её груди. Мой взгляд переместился на неё – по привычке. Я тут же отвёл его в сторону, радуясь, что мой интерес не заметил призрак старого пекаря: потом бы он долго надо мной глумился. А от Мамаши Норы мой интерес не укрылся. Они объяснила его по-своему. Ухмыльнулась. Приосанилась.
Бородач стукнул меня по плечу. Несильно.
- Отвечай, когда Мама спрашивает! – сказал он.
Едва не съездил ему кулаком по лицу.
Но сдержался: нам, магам, несолидно опускаться до рукоприкладства.
Я не имел никакого желания беседовать с Мамашей Норой. В спальню к ней явился не за этим.
«Действуй, мэтр».
На бородача «удар мешком» подействовал так же быстро, как когда-то на Сверчка. Ноги мужика подогнулись – он осел на пол, приложившись головой о пол. Ковёр приглушил звуки падения. Я не обернулся. Оказывать помощь бородатому не входило в мои планы. Уронил на пол рубаху: мне понадобятся обе руки. Улыбнулся (вполне искренне: представил, какое удовольствие сейчас получу). Неторопливо зашагал к Мамаше Норе, на ходу распутывая завязки на штанах.
Белецкая зачаровано следила за действиями моих рук. Чуть приоткрыла рот – то ли от удивления, то ли в предвкушении. Не замечала при этом, что не может пошевелить конечностями. Я решил не мудрить – воспользоваться проверенными на Сверчке заклинаниями. Бородачу достался «удар мешком». Мамаше Норе «местным параличом» сковал руки и ноги. Остановился в двух шагах от женщины – всё ещё теребил верёвки: завязки, как нарочно, запутались.
Не так я представлял этот момент. Думал, что «лёгким движением руки брюки превращаются в элегантные шорты»: развяжу завязки одним эффектным движением. Но, как и в том фильме, возникла «маленькая техническая неувязка»: справиться с затянувшимся узлом никак не получалось. Продолжал смотреть Мамаше Норе в глаза – теребил верёвку на штанах. Очарование момента безвозвратно испарялось. Прав был мастер Потус: стриптизёр из меня не лучше, чем пекарь.