* * *
На обратном пути мой внешний вид точно не соответствовал облику гениального кулинара мастера Карпа. Судя по тем взглядам, которыми меня награждали встречные горожане, в своей грязной и мокрой одежде я походил если и не на бездомного, то точно на запойного пьяницу. Мужчины поглядывали на меня настороженно, с заметной брезгливостью; женщины — с испугом, без намёка на кокетство.
Не рассчитывал, что на битву с призраком потрачу так много времени — иначе отложил бы её на другой день. Возвращался я торопливо: небо у горизонта уже окрасилось в цвета заката. Алое зарево едва пробивалось сквозь листву клёнов. Тревожные птичьи голоса сливались с криками ребятни. То и дело над головой раздавался стук запираемых на ночь ставней.
Едва свернул в Лисий переулок, как увидел мерявшего шагами дорогу Полушу. Тот прогуливался в одиночестве, нервно покусывал губы, хмурил брови — в поварском фартуке и шапке, словно выскочил на улицу, спасаясь от пожара. Я невольно принюхался, но запаха гари в воздухе не почувствовал. Пекарь заметил меня — встрепенулся, бросился навстречу.
— Мастер Карп! — воскликнул он. — Ну наконец-то! Что ж вы так… Я ужо волноваться начал. Собирался идти вас искать. Опару ведь давно пора ставить!
Парень смотрел на меня с укором. Словно упрекал в преступной забывчивости. Он явно хотел меня поторопить, но не решался.
— Сейчас всё сделаем, — заверил я.
«Вот так встречают героя», — пожаловался профессору.
Поднял глаза, взглянул на тёмные окна своей спальни. Мысленно уже правил в уме план на вечер, встраивая в него ту самую опару, о которой напрочь позабыл. Чтобы сэкономить время решил пройти к себе через магазин — без моего позволения Лошка его не решилась закрыть. Едва переступил порог, как продавщица бросилась мне навстречу.
— Куда прёшься?! — закричала она.
Вдруг замерла: узнала меня. Приоткрыла от удивления рот. Взглянула на моё ведро.
— Это вы, мастер Карп?
Прижала руки к груди. В её глазах читался вопрос: «Что с вами случилось?»
Я не ответил на него.
Спросил, чтобы сгладить неловкость:
— Как наши дела?
— Так эта… всё продала, — сказала продавщица. — Ужо давно. Давненько мы не зарабатывали таких деньжищ, мастер Карп! Народ всё пёр и пёр! Разве ж можно столько жрать?! Я трижды сбивалась, когда подсчитывала выручку. Вот, господин хороший! У меня всё записано!
Она указала на амбарную книгу — та лежала на прилавке, всё ещё открытая, рядом с недоеденной коркой хлеба. Я почувствовал, как тоскливо заурчал живот — напомнил о том, что после раннего обеда прошло уже много времени. Я пробежался взглядом по витринам (пустые полки!), махнул рукой, сказал, что посмотрю выручку потом («Опару пора ставить»). Стоявший за моей спиной Полуша поддакнул.