К тому времени, когда приступил к формовке хлеба, я подрастерял эмоции. Мастер Потус заставил взвешивать каждый кусок теста. И меня это поначалу… нет, не разозлило (уже не был способен злиться) — удивило. Я возразил: Полуша лепил караваи на глазок. Призрак заявил, что Полуше с его пекарским опытом весы уже не нужны. А вот такому дипломированному кулинару, как я, без них никак: покупатели не дураки — возмутятся, если булки хлеба получатся слишком уж неодинаковыми.
«Каждый кусок теста раскатывай в овальную лепёшку, — поучал меня старый пекарь. — Сразу раздавливай его пальцами, раскатывай в длину и малёха в ширину. Переворачивай гладкой стороной вниз и повторяй то же самое. Но не сильно усердствуй, етить его! Делай тесто толщиной с бабский мизинец. Ну а ширину куска оставляй в половину локтя — больше не делай: хлеб получится дюже длинный и тонкий. Ну а потом начинай его закручивать. Чуток подгибай тесто и защипывай. Снова подгибай и защипывай…»
Призрак застыл у моего правого плеча, наблюдал за тем, как я скатывал толстый блин теста в рулет.
«Края немного подтягивай в середину. Чуть уплотняй тесто, не позволяй ему становиться длинной и тонкой колбасой. Край растягивай на всю ширину булки. Ещё растяни! Вот так. Ну а теперь закручивай. Прижми немного. Чему тебя учили в кулинарной школе? Небось и там только баб щупал? Защипывай шов, етить его. По всей длине защипывай. И хвостики тоже. Немного прокачай булку, но середину не приминай — только края слегонца. Вот так».
— Да это не каравай, это батон получается, — сказал я.
«Ты делай, бездельник, что говорю. Укладывай булку на дальний стол. С краю. Куда? Швом в низ клади! Вот так. Если бы настоящий пекарь возился так долго с каждой булкой, хлеб в городе стал бы настоящей, етить её, редкостью! Ну, чего встал? После налюбуешься на своё творение, лодырь! Тебе предстоит вылепить ещё двадцать девять таких же. Да поторопись! На всё про всё у тебя не так уж много времени!..»
* * *
Я разместил на столе тридцатый батон, подпёр кулаком разболевшуюся поясницу. Вид выложенных в пять рядов заготовок для хлеба радовал прежде всего тем, что моя долгая работа с тестом завершилась. Да и получились батоны вполне симпатичными: ровными, гладкими, похожими друг на друга, как близнецы. Это был долгий, трудный и нудный путь. Который я прошёл до конца… Ну, почти.
«Всё, — сказал скрипучий голос мёртвого пекаря. — Накрой их тканью. Пусть отдохнут. Рано им пока в печь. Как раз успеешь прибраться в пекарне. Это ж каким нужно быть криворуким, чтобы просыпать столько муки?! Устроил тут, етить тебя, разгром. Будь я твоим наставником — высек бы тебя за такую грязь! Хорошо хоть Полуша не увидит, во что ты превратил зал: нечо пареньку брать пример с такого безрукого бездельника, как ты».