Митя побледнел, Бэзил приподнял бровь.
– Почему вы так его ненавидели, мисс Морелли?
– Вас это не касается, мистер Холлуорд. И, к вашему сведению, в такой час я принимаю у себя только своих покровителей. Так что, если вам нечего мне предложить, прошу вас немедленно уйти.
Митя живо представил себе, как Бэзил ведет Лючию в лавку ювелира, чтобы купить ей подарок, выкраивая в уме последние франки на обратный билет до Нью-Йорка. Вполне возможно, что и американец вообразил нечто подобное. По крайней мере, беспокойство за репутацию дамы ему явно было чуждо. Скривившись от отвращения, Митя мысленно пожелал Холлуорду убираться восвояси, а вслух сумел выдавить лишь: «Доброй ночи». Побуждаемый урчанием в животе, он отправился на кухню.
Он прошел через Салон Муз на черную лестницу, мельком глянул на дверь, ведущую во двор, затем спустился на цокольный этаж. Митя полагал, что за последние сутки совершенно утратил способность удивляться, и тем не менее опешил, когда его взору предстал Том Бичем, водрузивший ноги на кухонный стол. Лакей безмятежно потягивал шампанское и дымил сигарой из хозяйских запасов. Он ничуть не смутился при виде постояльца, только ухмыльнулся и кивнул на соседний стул.
– Бокалы в шкафу. Присоединяйтесь. Может, желаете чего-то покрепче?
– Кажется, вы злоупотребляете своим положением, Бичем.
– Доложите старику? А что дальше? Сами станете подавать себе завтрак и чистить ботинки?
Молодой человек немного поразмыслил над его словами, вздохнул и отодвинул стул. В холодильном шкафу обнаружилась буженина. Отрезав несколько внушительных кусков, Митя достал чистый бокал и наполнил до краев.
– За Найтли, – сказал лакей. – Он очень вовремя сыграл в ящик.
– Что? – едва не поперхнулся Митя.
– О, простите, сэр, вы ведь были его другом. Но, сдается мне, вы совсем его не знали.
– На что вы намекаете? Вы – всего лишь отельный слуга!
Бичем выпустил кольцо дыма, потушил сигару и встал.
– Как вам будет угодно, сэр.
С этими словами он вышел из кухни, не дав Мите опомниться и потребовать объяснений.
Дмитрий Егорович Гончаров проснулся в первом часу пополудни, не понимая, где находится. Выпростав руку из-под одеяла, он сшиб с прикроватной тумбочки пустую бутылку столового вина7, с трудом припомнив, что продукт, изобретенный его соотечественником Смирновым, весьма кстати оказался в кладовой парижского отеля. Звука удара не последовало, и Митя сфокусировал затуманенный взгляд на человеке, ловко поймавшем бутылку в нескольких дюймах от пола.
– Ну и набрались же вы вчера, Гончаров! Обедать пойдете?