– А Джеймсон ужасный пациент, – пробормотала Молли, затем покачала головой. – Тебе нет необходимости меня провожать, Мак.
Он потер ладонью затылок:
– Я думаю, что нужно объясниться, потому что нам с тобой придется почти два месяца работать вместе. Нам следовало поговорить раньше, но заботиться об отце оказалось сложнее, чем я себе это представлял.
Молли поморщилась. Ей было жарко, она устала и была не в настроении говорить о прошлом.
Отойдя от него, она скрестила руки на груди:
– Один страстный поцелуй и короткий разговор пятнадцать лет спустя не изменят прошлого, Мак. Неужели ты на самом деле думал, что я так обрадуюсь твоему возвращению, что брошусь в твои объятия?
– Мы были детьми, Молли. С тех пор прошло много лет, – произнес Мак тоном, в котором слышались нотки раздражения. – Нам пора двигаться дальше.
– Как я уже говорила, Мак, я злюсь на тебя вовсе не потому, что ты со мной порвал, – спокойно ответила Молли, понимая, что выйти из себя было бы ребячеством. – Мы сейчас разговаривали бы совсем по‑другому, если бы тогда ты объяснил причину своего отъезда и попрощался со мной. Но ты ни разу мне даже не позвонил. Когда сюда приезжал навестить Джеймсона, ты избегал встреч со мной. За пятнадцать лет ни разу не попытался со мной поговорить и возобновить нашу дружбу, черт побери! А ведь мы с тобой были лучшими друзьями, Мак. С друзьями так не поступают.
Мак уставился на каменистую дорожку. Губы его сжались в тонкую линию.
– Просто поверь мне, Кудряшка, я действительно сожалею. Я не хотел причинить тебе боль и надеюсь, что ты сможешь меня простить.
Когда Молли услышала свое детское прозвище, сердце ее затрепетало, но она не могла допустить, чтобы это сбило ее с толку.
Наконец‑то она услышала нормальное извинение, которого ждала все эти годы. Но сейчас, когда его получила, она не знала, что ей говорить и делать дальше. Она понимала лишь то, что очень устала и не хотела больше спорить.
– Твои извинения приняты, – слабо улыбнулась Молли. – Я пойду домой, – добавила она, чтобы нарушить неловкое молчание.
– Наверное, нам следует поговорить о том, что произошло в столовой у Джеймсона.
У Молли не было ни малейшего желания это обсуждать.
– Это был всего лишь поцелуй, Холлоуэй, – ответила она. – Ты привлекательный мужчина, и я поддалась мимолетному соблазну. Этого больше не повторится.
Уголки его губ дрогнули в улыбке.
– А я думаю, что повторится.
– Ты заблуждаешься, Холлоуэй, – улыбнулась в ответ Молли. – Это было секундное помешательство. Не придавай ему слишком большого значения.
– Нас с тобой по‑прежнему друг к другу влечет.