И вот Кендра, держа в руке коктейль, смеялась и общалась с гостями и настолько измотала себя, что после ужина ускользнула на несколько минут из зала, чтобы отдохнуть. Танцы должны были вот‑вот начаться под большим навесом над той частью лужайки у родительского дома, откуда открывался лучший вид на пролив Лонг‑Айленд.
Она не обратила внимания на расстроенную женщину в шелковом платье, которая, заливаясь слезами, прошла мимо нее по дорожке, выложенной плиткой, ведущей к ее любимой беседке над каменистым берегом. Стоял прекрасный вечер, воздух был теплым, пахнущим солью, травами и цветами. Шагая, Кендра слышала, как у нее за спиной играет оркестр. Ей нравился тусклый свет фонарей, расставленных на определенном расстоянии друг от друга. Здесь она могла больше не улыбаться и вздохнуть спокойно.
Поднявшись по ступенькам в беседку, она увидела его, стоящего у дальних перил, почти скрытого в тени.
А потом подумала, что просто не могла не почувствовать его присутствия.
У Кендры перехватило дыхание.
На нем был темный костюм, в котором он в принципе не должен был выделяться на фоне остальных мужчин на вечеринке. Но ее ошеломила ширина его плеч и непринужденная спортивная грация. Он поджимал губы, его глубоко посаженные глаза метали молнии. Его волосы были густыми и темными и слегка взъерошенными, словно он то и дело теребил их пальцами. Хотя, вероятно, пальцы в его волосы запускала женщина.
И несмотря на ясное небо, Кендра внезапно почувствовала, будто скоро начнется буря.
А ведь незнакомец всего лишь поднял бровь – высокомерно и жестоко.
– По‑моему, я не просил замену, – сказал он.
Происходящее казалось бессмысленным.
Позже она скажет себе, что ее сбил с толку его взгляд. Он смотрел на нее так, словно создал ее. Она никогда не видела ничего подобного.
Подняв два пальца, он поманил ее.
Ей и в голову не пришло ослушаться. Кендра подошла ближе, осознавая каждую клеточку своего тела. Ее грудь отяжелела под лифом платья, а внизу живота разлилось тепло.
Этот завораживающий мужчина пристально смотрел на нее, и она не могла не подойти к нему.
– Ты такая нетерпеливая, – пробормотал он, когда она приблизилась к нему.
Кендра не понимала, что это значит. В его словах не было никакого смысла. Она трепетала и чувствовала себя такой крохотной, что этот незнакомец мог удержать ее на ладони.
Он обнял ее рукой за шею и притянул к себе. Она уперлась ладонями ему в грудь, и у нее задрожали колени.
– Очень хорошо, – сказал он. – Тебе понравится.
Затем он прижался губами к ее шее.
И Кендра решила, что умерла.