– Он должен оправдать это звание, – сказал Данте с улыбкой. – Ты установила довольно высокую планку.
Но ее контракт закончился. Она должна была с этим смириться.
– Я оставлю свои записи, хотя, несомненно, у твоего нового терапевта будут свои собственные идеи.
– Джесс…
– Все в порядке. Я ведь собиралась вернуться домой на Рождество.
Джесс в последний раз потрепала пса по холке.
Данте преградил ей путь, когда она встала, чтобы уйти.
– Твой отец будет рад тебя видеть.
– Я буду рада его увидеть, – сказала Джесс.
– Я бы сам отвез тебя обратно, – объяснил Данте, придерживая для нее дверь, когда они выходили из конюшни, – но у меня есть одно дело, а еще моя первая команда тренируется послезавтра, и я хочу немного потренироваться перед этим.
– Это прекрасные новости, – честно призналась она.
– Я знаю, что ты собираешься сказать: не переусердствуй, – сказал Данте. – Обещаю, что не буду. Я обязан своим выздоровлением тебе, и я очень ценю, что ты для меня сделала.
«А ты для меня», – подумала Джесс, а ее сердце сжалось, когда она увидела улыбку на губах Данте.
– Ты научил меня никогда больше не быть наивной, – заключила она, вернув себе обычное разумное «я».
Сколько еще она могла выдержать? Она совершенно расклеилась и изо всех сил пыталась скрыть от него свое отчаяние. Меньше всего ей хотелось показать Данте свою слабость.
Они уже почти подошли к дому, когда Данте схватил ее за руку.
– Это была для тебя просто работа, Джесс?
Она не могла скрыть слез в глазах и даже не пыталась.
– Я буду скучать по тебе, – выпалила она. К чему ей нужна была гордость? Что она могла потерять, когда терять было нечего?
– Я тоже буду скучать по тебе, – признал Данте.
– Просто позаботься об этих пони и о себе, – попросила она. – В частности, позаботься о Мун. Ей нужно много внимания.
– Как ты можешь в этом сомневаться? – спросил Данте.
– Я не сомневаюсь, я просто еще раз прошу об этом, – честно сказала Джесс. Когда дело касалось его животных, любовь и желание Данте заботиться о них были такими же искренними, как и ее собственные. У него были проблемы в общении с людьми за пределами его семьи и персонала, но не с животными.
– Мы не забудем тебя, Скайлар, – сухо сказал он, отступая.
Когда Данте упомянул имя гадалки Скайлар, она едва сдержала рвавшееся с губ ругательство. К сожалению, ее мать ошибалась. В этом имени не было никакого волшебства. Была только Джесс. Только Джесс, которой сейчас очень больно.