Он мог отправиться на Рождество куда угодно. Приглашения лежали, сложенные стопкой на его столе в поместье. Представители его семьи получили вежливые отказы. Те, кто жаждал принять у себя Данте, чтобы погреться в лучах его славы, вынуждены были довольствоваться открыткой с поздравлением.
Он снова проверил свою почту. Писем от Джесс не было.
А почему, собственно, он ожидал от нее письма?
Вздохнув, он ответил на звонок своей сестры Софии.
– Слушаю.
– И тебя с праздником, – сухо ответила она. – Я так понимаю, у тебя приступ хорошего настроения.
– И что ты от меня хочешь?
Привыкшая к смене его настроений после травмы, София простила ему его плохие манеры.
– Я звоню сказать тебе, чтобы ты не покупал столько подарков. Сегодня прибыл целый грузовик с ними, а нам нужен только ты.
– Возможно, в следующем году, – пообещал он.
Акосты всегда собирались на Рождество, чтобы вспомнить своих родителей, хотя все пятеро под одной крышей через некоторое время с трудом начинали находить общий язык.
Проблема, размышлял Данте, заключалась в том, что никто из них не был готов рисковать новыми привязанностями после смерти родителей.
Почему он не мог позволить себе полюбить Джесс? Что мешало ему связать свою судьбу с ней?
Только его упрямство. И возможно, упрямство Джесс тоже.
Взглянув на телефон, он почувствовал укол сожаления. Он любил свою сестру и хотел встретиться с Софией и своими братьями на рождественском празднике, но не в этом году. У него еще оставались незавершенные дела.
Все было готово для гостей, успокаивала себя Джесс, покидая ферму. Подарки для ее отца были упакованы и выбраны, вместе с «подарочками», как их называла мать, для его приятелей и для любых неожиданных посетителей. Она принесла из сарая дополнительные складные стулья, так что все, что оставалось, – это уговорить отца поскорее вернуться в дом.
В финансовом отношении год закончился хорошо, в основном благодаря тому, что Данте купил их пони. Настоящим удовольствием было иметь достаточно денег, чтобы покупать те вещи для отца, в которых он слишком долго отказывал себе. Под рождественской елкой, увешанной дорогими сердцу безделушками, лежала большая гора подарков. В доме было тепло и гостеприимно, как и хотела бы ее мать. Традиция открытых дверей на ферме продолжалась.
Она остановилась на вершине холма, чтобы взглянуть на землю, покрытую снегом. И как обычно, ее мысли обратились к Данте.
Где он был? С кем он был? Что он делал? Чувствует ли себя одиноко? Как его нога?
– Прекрати, – сказала она вслух. Это должно быть чудесное Рождество, на которое определенно не приглашено ее разбитое сердце.