Глядя на клавиатуру пианино, Дора нахмурилась, сыграла пару нот. Было еще рано, не хотелось будить Чарли. Она в нерешительности сыграла их снова, немного изменив мелодию, воспроизвела первую версию и спела пару тактов, отслеживая ритм, прощупывая аккорды.
«Вот и все», – думала она, ощущая, как волна счастья пробегает по коже.
Это так ново, так невероятно. А самое удивительное – к ней вернулся голос. Невероятно!
Сначала просто изменение в чувствах – медленное, но плавное ощущение того, что внутри ее что‑то пробуждается.
И это не единственное изменение в ее жизни.
Глядя на тонкую золотую полоску на пальце, она почувствовала, как от счастья забилось сердце.
Они с Чарли поженились четыре месяца назад, а это прекрасное пианино – его подарок ей в день свадьбы.
Чарли стал ее сердцем, душой, любовью. И он чувствовал то же самое, любил ее так, как она любила его – полностью и безоговорочно.
Это была простая закрытая церемония ясным утром. Только Нурия, сестры и их мужья и, конечно же, Арчи. Гостей на свадьбе присутствовало мало, а прессу и вовсе не позвали.
Внезапно на глаза навернулись слезы. Изменились не только они с Чарли. Арчи тоже. Он по‑прежнему изводил Дору капризами, но теперь это была обычная истерика малыша из‑за того, что пришлось надеть пальто или захотелось съесть пудинг. Арчи чувствовал себя в безопасности. Теперь его жизнь стабилизировалась, и это повлияло на его поведение. Он стал веселым и счастливым мальчиком.
Она снова сыграла мелодию, чувствуя, как ноты вибрируют по телу. Потом вспоминала последние несколько месяцев.
Чарли настоял на том, чтобы они прошли психологическую консультацию по поводу смерти члена семьи, и это помогло ей понять природу горя – от чувства вины, гнева и отчаяния до, наконец, принятия.
Но признание утраты не означает того, что она когда‑нибудь забудет сестру. Делла поселилась в каждой клеточке ее тела. И в Арчи тоже.
И он так похож на мать: серьезный, сосредоточенный и очень умный. А когда улыбается, ее сердце тает. Точно так же оно реагирует на его брата. При мысли о Чарли она широко, хотя и глупо улыбается.