Коэн перебил его:
– Если она хочет написать это – пусть пишет. Я ни в коем случае не стану возражать, если меня назовут аятоллой. Я возражаю только против цензуры. – Он посмотрел на меня и добавил: – Я прочитал то, что вы написали, и хотел бы воспользоваться возможностью, чтобы сказать, что я с вами не согласен. Это институт мысли. Вы должны иметь право писать все что заблагорассудится – если, конечно, сможете достойно обосновать свои идеи.
Он поразил меня широтой своих взглядов.
Коэн стал говорить о том, что Лейбористской партии стоит серьезно поразмыслить над этими вопросами. Побывав на посту заместителя министра по вопросам миграционной политики, он считал, что сейчас основная проблема была не в иммиграции как таковой, а в том, что иммигранты-родители и дедушки с бабушками не давали своим детям влиться в голландское общество.
– Айаан, почему бы вам не провести исследование в этой области? – предложил мне Коэн.
Я подумала, что он настоящий герой.
Я стала читать все, что могла найти на тему иммиграции и интеграции. В целом, ситуация мне казалась похожей на ту, когда miye – жители бедных сельских районов – перебирались в город. Европейские страны с их развитыми технологиями, легкими деньгами и яркими огнями казались иммигрантам полными искушений и недоступными, а правила поведения в них – загадкой. Вопрос был в том, как их адаптировать.
В феврале я отправилась в Гранаду на конференцию по проблемам ислама в Европе. Все присутствующие сходились во мнении, что можно будет легко создать все условия для мирного и гармоничного существования европейского ислама. Казалось, они выдавали желаемое за действительное, вместо того чтобы подвергнуть сложившуюся ситуацию тщательному анализу. Несколько так называемых экспертов по проблемам европейской иммиграции, похоже, десятилетиями только и делали, что цитировали друг друга: у них был единый, в основном социо-экономический подход. Но я считала, что нужен более широкий, общекультурный анализ иммиграционной интеграции. Раньше голландские социал-демократы обвиняли католическую церковь в том, что она держит людей в бедности и невежестве. Я была еще только начинающим исследователем, но уже задавалась вопросом: «А когда же они обратят внимание на ислам?»
Действительно ли ислам оказывал определенное влияние на степень сегрегации иммигрантов в Голландии? Мне было больно это признавать, но чем дальше я продвигалась в своем исследовании, тем очевиднее становилось, что из всех незападных иммигрантов наиболее обособленными от голландского общества оставались именно мусульмане. Процент безработицы был выше всего среди марокканцев и турок – двух самых многочисленных мусульманских групп, притом что средний уровень их квалификации был примерно таким же, как и у других групп иммигрантов. В целом, мусульмане в Голландии требовали больше всего пособий по безработице и пенсий по инвалидности, а также чаще других были замешаны в преступлениях.