- Нам надо поговорить, - негромко сказал он, когда его жена направилась к двери.
Бетси закатила глаза.
- В последний раз, когда мы разговаривали, все окончилось просто замечательно!
- Бетси… - Он сжал зубы.
- Я что-то сделала не так? - сдавленным голосом спросила она. - У тебя поэтому было такое бешеное лицо перед тем, как ты ушел? Ты - единственный мужчина, с которым я была… может быть, тебя охлаждает моя неопытность?
- Черт побери, нет! - Он снова понял, как ранили Бетси его слова и поступки. - Дело не в тебе, а во мне.
Она кисло посмотрела на него:
- Обычно такие слова служат прелюдией к «Нам лучше пожить отдельно».
- Я так не думаю. - У него все сжалось внутри. - А ты?
- Откровенно говоря, не знаю, - прошептала она.
Позже, после того, как Карлос отвел Себастьяна на прогулку и напоил его чаем, Джинетт предложила искупать малыша. Карлос постучал в дверь комнаты, примыкающей к детской, которая до их свадьбы служила спальней Бетси.
Улыбка Бетси увяла, когда она увидела его.
- Я думала, это Джинетт. - Она посмотрела вниз, на свою рубашку, заляпанную краской. - Я как раз прибиралась перед тем, как укладывать Себастьяна спать.
- Сейчас Джинетт его купает. Можно мне войти?
Бетси пожала плечами и посторонилась, пропуская его.
- У меня беспорядок. Я пытаюсь закончить портрет, который одна клиентка заказала в подарок мужу на годовщину свадьбы.
Карлос увидел холст, прислоненный к спинке стула у окна. На туалетном столике были расставлены краски и кисти. На его неопытный взгляд, портрет немецкой овчарки казался законченным.
- Во второй половине дня здесь не то освещение. - Бетси нахмурилась, посмотрев на портрет. - Никак не могу поймать выражение глаз Людо… - Она перебирала фотографии собаки.
- А я все гадал, как ты уговариваешь своих натурщиков сидеть тихо, пока ты их рисуешь, - сказал Карлос, заметив удивление Бетси, когда он выказал интерес к ее работе. - Я заходил на твой сайт. Твои рисунки изумительны.
Она вспыхнула:
- Спасибо. Я прошу клиентов присылать мне крупные снимки своих любимцев, чтобы вернее передать сходство. - Она взяла кисть и снова сосредоточилась на немецкой овчарке.
- Почему ты рисуешь животных? Разве ты никогда не рисовала людей?
- Предпочитаю животных - особенно собак, потому что они такие честные и бесхитростные. Когда смотришь в глаза собаки, видишь ее душу, а любовь, которую они дарят, безусловна… - Она вздохнула. - Когда я была маленькая, у нас жила собака. Карликовый белый пудель, которого отец купил для мамы. Она назвала его Теодором и целую неделю носилась с ним. Но он попал в немилость после того, как сгрыз ее туфлю, и мне позволили перенести его корзинку к себе в комнату. Я называла его Тедди и обожала.