Восторг принадлежал той новой Элее, что вырвалась на свободу. У нее были четыре мощные лапы, сильное тело, покрытое черной шерстью, и клыки, способные разодрать любого зверя на этом рифе. Эта новая Элея ничего не боялась, она упивалась бегом и новыми ощущениями, она хотела лишь бежать еще быстрее, еще гибче, еще дальше!
Страх принадлежал Элее прежней. Которая потерялась внутри сознания дикой хищницы и не понимала, как найти дорогу обратно. Она совсем ничего не понимала, ее человеческое восприятие не могло справиться с тем многообразием новых ощущений, что воспринимали органы чувств.
Я словно раздвоилась, но чем дальше я бежала, тем меньше во мне оставалось человека, и тем больше становилось зверя. Я была хищницей – дикой и свободной, мной владел азарт охоты, я мчалась куда-то сквозь прекрасный и древний лес, мимо вкусно пахнущих полей, через цветущие травы… Я почти летела, упиваясь свободой, пока кто-то сильный и совершенно беззвучный не прыгнул на меня сверху, придавливая к земле. Ярость взметнулась внутри, я попыталась вырваться, но зверь прикусил клыками мой загривок, удерживая на месте.
«Успокойся!»
Приказ прозвучал внутри головы, и я изумленно дернулась. Зверь, что меня удерживал, утробно рыкнул.
«Что происходит?» – мысль пришла сама, но на нее ответили.
«Ты должна вернуться в человеческую форму».
«Я не понимаю, как!» – сознание билось, пытаясь найти выход и понять, что произошло.
Зверь снова зарычал, и моя хищница замерла, словно парализованная этим звуком.
«Я помогу. Расслабься».
«Я не могу расслабиться, когда мне вгоняют клыки в холку!» – рассердилась я. Он рассмеялся – я явно услышала это в своей голове.
«Так надо. Ты не владеешь своей второй формой. Расслабься. Сделай глубокий вдох. И ощути свое человеческое тело. Почувствуй руки и ноги. Каждый пальчик. Каждую часть себя. Такой, какой ты привыкла быть… Какой была всю жизнь. Сделай это, Элея!»
Я попыталась отрешиться от совершенной нереальности происходящего, не думать о том, что нахожусь в теле зверя, и что другой зверь отдает мне мысленные приказы. Я просто постаралась сделать, как он сказал. Закрыла глаза, расслабилась…
Открыла и поначалу не поняла, что случилось с миром. Почему яркий и разноцветный он вдруг стал серым и пресным. Поморгала и зябко поежилась, потому как лежала я на траве, и моя ночная сорочка стала совершенно мокрой от росы.
Я ахнула и резко села. В шаге от меня стоял, опустив голову, черный барс. Которого я так неосмотрительно вытащила из хрустального замка, которому ревела в шерстяной бок и которому жаловалась. И который оказался гораздо разумнее, чем я предполагала.