Зверь потянулся, я мигнула и прижала ладонь к губам, чтобы не заорать. Его черная шерсть посветлела, а тело выгнулось. Мгновение – и передо мной стоял уже человек. Тот самый, что разбудил меня поцелуями.
– Кто ты? – из моих губ донесся лишь сиплый хрип. – Что ты со мной сделал? Это какая-то магия?
Мужчина присел на корточки рядом со мной.
– Меня зовут Шариссар, – он смотрел внимательно и без улыбки. И, несмотря на изменение, его глаза остались звериными. – И это с тобой сделал не я. Ты сама это сделала, Элея.
– Я не понимаю! Ничего не понимаю! – обхватила себя руками, потому что меня начала колотить дрожь.
– Я знаю, – в его голосе все еще были слышны эти низкие рычащие нотки. Меня же трясло все сильнее, словно я заболела лихорадкой. Попыталась подняться и пошатнулась. Шариссар словно перетек ко мне одним движением и прижал к себе. – Тш-ш, – его ладони легли мне на спину. – Не бойся. Твое тело не может сразу перестроиться, а сознание пытается справиться с изменением восприятия. В первый раз это трудно, но ты хорошо держишься, – теплые ладони успокаивающе прошлись по спине, согревая. – Это пройдет. В следующий раз будет легче.
– В следующий раз? А это что, повторится?! – ужаснулась я и вырвалась из его объятий. Потому что по-другому это было не назвать.
Я постаралась не думать о том, что стою в мокрой сорочке посреди поля, и меня только что обнимал мужчина, которого я вижу первый раз в жизни! Как ни странно, но эти вопросы меня сейчас волновали мало. Слишком сильным оказался шок от того, что я носилась по лесам в образе огромной черной кошки.
– Я не знаю, – он смотрел с легким интересом.
Я вскинула голову.
– Немедленно расскажи мне, что происходит! И… и не трогай меня. Больше. Иначе…
– Иначе что? – он усмехнулся.
– Не знаю еще, но я что-нибудь придумаю!
– Это самая страшная угроза в моей жизни, – он покачал головой. – А не трогать тебя оказалось труднее, чем я думал.
– Почему я стала… зверем?
Он не отвечал, рассматривая меня. Потом пожал плечами.
– Возможно, зверь всегда жил в тебе, Элея, – его лицо не выражало эмоций, но мне показалось, что он насмехается. – И сегодня лишь вырвался на свободу.
– Не было во мне никакого зверя! – закричала я. – Объясни мне, что произошло!
* * *
Шариссар
Он догнал ее почти сразу, но позволил порезвиться. Паладин еще помнил эйфорию от свободы, когда зверь берет верх над разумом. Когда чувствуешь себя самым сильным существом на земле, диким хищником. Это так кружит голову, что новообратившиеся не хотят возвращаться в человеческое тело. И чем дольше остаются зверем, тем больше им и становятся. Поэтому в Оххароне обращение всегда происходит под присмотром наставников, зачастую возвращать обернувшихся приходится силой и болью.