– А часто он был недоволен тем, что написал?
– Очень часто.
– А он слышал музыку? Ну то есть, когда писал, у него в голове играла музыка? Или перед. Ну то есть…
– Я понял. Играла. Но тоже не всегда.
Разговаривая о Чайковском, они спустились к реке и перешли брод. Увлеклись так, что, услышав горн, синхронно вздрогнули от неожиданности и только тогда, очнувшись, поспешили к отрядам. Столкнулись с запыхавшейся Машей, сидящей на лавочках возле спортплощадки. Занятые беседой, не ответили на ее скромное «Привет!».
Вернувшись в отряд, Юрка построился вместе со всеми в шеренгу, но, в отличие от других ребят, Иру Петровну не слушал. Он думал, что Володя прав, даже великий композитор – в первую очередь человек. Такой же человек, как Юрка. И что если даже двадцатипятилетнего, взрослого – а по Юркиному личному мнению, так и вовсе почти уже старого – Чайковского вместо скучного канцелярского будущего ждала музыкальная карьера, то, может быть, и у Юрки еще не все потеряно? Эта мысль, хоть и невероятная, воодушевила его. Где-то в глубине души затеплилось желание сесть за инструмент и сыграть что-нибудь бодрое и радостное. Может быть, «Канон»? ***
После полдника Юрка был нагружен общественной работой настолько, что рисковал не успеть закончить до самого вечера. И пытался отпроситься у Иры Петровны с общественных работ, объяснить ей, что сценарий нужно доделать сегодня. Но Ира была непреклонна.
– Ира Петровна, ну отпустите, – канючил он. – Мне очень надо сценарий дописать. Ну давайте я прямо тут рядом с вами буду переделывать, чтобы вы видели, что я не отлыниваю, а делом занят!
Но вожатая на уговоры и мольбы не поддавалась:
– Нет уж, Юра, кровати сами себя не застелют. Не вешай нос, мы с тобой в четыре руки быстро справимся.
– Вы со мной? Неожиданно… – удивился, но в то же время и обрадовался Юрка. Остаться с Ирой Петровной наедине значило иметь возможность задать пару важных вопросов и постараться помирить ее с Володей. В последнее время, только Юрка видел ее, сразу задумывался об этом.
В четыре руки дело действительно пошло быстро. Юрка подмел пол, Ира Петровна полила цветы и протерла подоконники, а когда они проверяли, хорошо ли заправлены кровати, Юрка подал голос:
– Вешать гирлянды меня отправили, потому что самый высокий из пионеров, матрасы с Митькой таскать – потому что самый сильный, спектакль ставить – потому что самый взрослый. А подушки укладывать почему? Самый ленивый?
– Потому что еще не дежурил, – ответила Ира, отдуваясь. – Прекрати уже. Везде тебе чудится тайный умысел.