Володин таинственный вид раздразнил Юрку. Он стал крутиться вокруг него, умоляя: «Скажи, скажи!» – а Володя сконфуженно улыбался и качал головой, мол, забудь. И Юрка забыл, но не об этом, а о том, что случилось под ивой. Совсем из головы вылетело.
Такой приступ склероза уже случался с Юркой. Вот он расстроился до того сильно, что искренне посчитал, что до конца своих дней будет переживать о причине расстройства… Но вот Володя произнес пару слов, и поводы для переживаний ушли на второй план. Вот еще пара слов – и все забылось!
Когда Юрка в нетерпении уже пригрозил: «С места не сдвинусь, пока не расскажешь!» – Володя посмотрел на лодочную станцию, видневшуюся на другом берегу, и все-таки сдался:
– Я читал его дневник. Переведенный на английский, зато полный.
– Настоящий? Его рукой написанный? Не автобиография, а прямо дневник-дневник? – обалдел Юрка.
– Ага-а-а… – ответил Володя с хитрой улыбкой. Во всем его виде читалось «Наконец-то я знаю про музыку хотя бы чуть-чуть больше тебя». Ему было явно приятно производить на Юрку впечатление.
Юрка смотрел ему в глаза и взволнованно «растягивал» пальцы, бормоча:
– А я и не знал, что такой есть. А… И что там? А почему не на русском, на русском разве нет?
– Есть, но просто те, что изданы в СССР, – купированные. То есть урезанные.
– Как это урезанные? Почему? Ерунда какая-то: с чего это американцам можно знать больше, чем русским? Наш же композитор!
– Да есть там, в этих дневниках кое-что… лишнее.
– Что? – У Юрки загорелись глаза, он схватил Володю за руку и стал трясти. – Что? Ну расскажи, что? Каким он был? Как писал?
– Он был очень капризным, страдал припадками ярости, пил. Много пил. Играл в карты, это у него мания была – карты.
Юрка сразу поник:
– Ну и правильно, что этого в русских дневниках нет. Пусть дальше американцы ищут какие-то гадости о великих русских людях. А нам это не надо! Вот зачем нам знать о Чайковском плохое, зачем это помнить? И вообще… А ты-то почему рассказываешь о нем именно это?
– Ты спросил, я ответил. И я говорю это все не для того, чтобы очернить, а чтобы показать, что он был обычным человеком. Ты знаешь что-нибудь о личной жизни Чайковского? Например, что он, несмотря на известность, никогда не был женат?
– Ну не был и не был, какая разница? Мне это неинтересно! Лучше другое расскажи – как он писал?
Володя снова посмотрел на Юрку и кивнул:
– Да, конечно, тебе интересно не это. Правильно. Как писал? По расписанию, каждый день. Расстраивался, если не получалось, но писал. Слушал произведения других. Хорошие, чтобы брать пример. Модные, чтобы быть в курсе. Плохие, чтобы разбирать чужие ошибки и самому их не повторять.