– Да что вы говорите? «Бог с ней»? – вмешалась старшая воспитательница, суровая Ольга Леонидовна, второй год подряд точащая на Юрку зуб. – Как это понимать, Ирина?! Гирлянда – имущество лагеря, кто за нее платить будет? Я? А может, ты? Или ты, Конев?
– А что я сделаю, если у вас лестницы шаткие?
– Ах, лестницы шаткие? А может, это все-таки ты виноват, разгильдяй? Только посмотри на себя! – Она строго ткнула пальцем Юрке в грудь. – Галстук – ценнейшая для пионера вещь, а у тебя он грязный, рваный и повязан криво! Как не стыдно в таком виде по лагерю… Да что по лагерю – на линейку в таком виде явился!
Юрка взялся за кончик красной ткани, быстро посмотрел – и правда грязный. Испачкался, когда падал с яблони?
Юрка начал оправдываться:
– На линейке галстук был правильно завязан, он сбился, потому что я упал!
– Потому что ты тунеядец и вандал! – Ольга Леонидовна брызнула слюной. Юрка оторопел. Не найдя, что ответить, он молча стоял и слушал, как она его хает. – Пионерию два года как перерос, здоровый шестнадцатилетний лоб, а в комсомол вступать даже не думаешь! Или что, Конев, не берут? Не заслужил? В общественной деятельности не участвуешь, отметки из рук вон плохие – конечно не берут, какой же из хулигана комсомолец!
Юрке бы сейчас радоваться – наконец вывел воспиталку на откровенность, да еще и при всем честном народе, – но ее последние слова всерьез обидели.
– Никакой я не хулиган! Это у вас тут хлипкое все, скрипит, а вы… а… а вы…
Вся правда была готова слететь с языка. Юрка вскочил на ноги, набрал воздуха в легкие, собираясь орать, и… вдруг задохнулся – кто-то увесисто ткнул его в ушибленную спину. Это была Ира. Она выпучила глаза и шикнула: «Тихо!»
– Что же ты остановился, Юра? – сощурилась воспитательница. – Продолжай, мы все тебя очень внимательно выслушаем. А потом я позвоню родителям и такую характеристику для тебя напишу, что ни комсомола, ни тем более партии тебе не видать как своих ушей!
Ольга Леонидовна, очень худая и очень высокая, нависла над ним, зашевелила бровями, сверкнула гневом из глаз, видимо, пытаясь его ослепить, и никак не унималась:
– Всю жизнь будешь полы мести! И как тебе не стыдно такую фамилию позорить?
– Ольга Леонидовна, но вы ведь нам сами говорили, что нельзя на ребенка кричать. – Ира осмелилась ее пристыдить.
Вокруг уже и так собралось много народу. Слыша ругань, подходили и другие, а воспитательница при всех кричала на вожатую, а теперь и на Юрку.
– А с ним другие методы не работают! – парировала старшая воспитательница и продолжила обвинять Юрку: – В первый же день устраиваешь погром в столовой, теперь вот ломаешь гирлянды!