Вдруг его острый взгляд переметнулся на Юрку, и Володя вмиг изменился – разрумянился, расправил плечи и смело шагнул к воспитательнице.
– Да, Ольга Леонидовна?
– Принимай нового актера. А чтобы не вздумал филонить, если с кружком тебе потребуется помощь, расширим обязанности Конева. О его успехах докладывать ежедневно.
– Хорошо, Ольга Леонидовна. Конев… Юра, кажется, да? Репетиция начнется в кинозале сразу после полдника. Пожалуйста, не опаздывай.
«Па-а-ажалуйста», – мысленно передразнил Юрка, хотя Володин голос оказался красивым. Чуть ниже стандартного баритона, шелковистый, приятный, но совсем не певчий, не поставленный. И из-за того что Володя вычурно тянул «а», его строгий тон показался Юрке смешным и немного раздражающим.
Вблизи вожатый перестал казаться испуганным, наоборот, когда он подошел поближе и посмотрел на Юрку, будто переменился – деловито поправил за дужку очки, вздернул подбородок и чуточку свысока взглянул на него. Юрка, достававший Володе до носа, качнулся на пятках и сообщил:
– Понял, буду вовремя.
Володя кивнул и посмотрел в сторону – на ребят, копошащихся с проводами у динамиков. И, строго прикрикивая на ходу: «Ну что вы делаете! Это провода от цветомузыки!» – бросился к ним.
Юрка отвернулся. Танцплощадка гудела, как растревоженный улей. Деловитые пионеры снова принялись заниматься кто чем: что-то вешали, что-то чинили, красили, мыли и подметали, а позади Юрки, на эстраде, натужно скрипели веревки. Ребята собирались вешать плакат-растяжку, который лежал на сцене. Завхоз Саныч скомандовал громовым голосом: «Тяни!» Веревки вжикнули, и над самой Юркиной головой взлетела широкая ярко-алая тканевая полоса с белоснежной надписью.
Юрка хмыкнул, дернул порядком ободранный краешек своего пионерского галстука и с презрением проскандировал надпись:
– Как повяжешь галстук, береги его! Он ведь с красным знаменем цвета одного! [2]
Глава 2
Натуральный балаган
Легкий ветерок принес со стройки удушливый запах жженой солярки. Он казался настолько чуждым для этого места, что хотелось от него скрыться. К тому же дождь, до сих пор только накрапывавший, усилился. И Юра немедля отправился в кинозал. Не будь ядовитого ветра и холодного дождя, он все равно не смог бы не свернуть туда, ведь это место больше других полнилось воспоминаниями о том лете.
Кинозал стоял рядом с эстрадой – он был одновременно и театром, и танцполом, где в пасмурные вечера проводились дискотеки. Высокое деревянное здание сохранилось на удивление хорошо, только большие окна зияли черными провалами с торчащими осколками в рамах.