Юрка твердо решил, что не пойдет на костер. Объяснился с ребятами и направился к тропинке, ведущей к реке. Но вдруг, повинуясь внезапному порыву, вернулся к Олежке, положил руку ему на плечо и сказал:
– Ты большой молодец! Я верю, что из тебя получится отличный пионер, а потом – лучший комсомолец!
Олежка расплылся в широченной, гордой улыбке и заявил:
– Спасибо, Юла! А из тебя получится отличный фолтепианист! Я тоже в тебя велю! Обещай, что не блосишь музыку, а я тогда пообещаю, что не буду, как ланьше, лениться на занятиях с логопедом, а буду сталаться изо всех сил!
– Ладно, обещаю!
– И я обещаю!
Юрка подмигнул ему, потрепал по волосам и пошел к реке.
Вышел с кортов и не торопясь отправился вниз по дорожке, ведущей к пляжу. В голове было пусто, на душе – почему-то тихо. Юрка будто замер и онемел изнутри, но это состояние ему нравилось. Он просто брел через подлесок, шагал по квадратным плитам.
Впасть в отчаяние ему не давала надежда. Яркая и теплая, она горела в нем, как факел в кромешной темноте. Юрка был уверен: они обязательно встретятся. И пусть это случится уже не в летней «Ласточке», а в сером и пыльном городе. Да где угодно, ведь главное – с Володей! И Маши там не будет, и никто не запретит Юрке быть рядом так, как он того хочет.
Когда дорожка из серых бетонных плит закончилась, перед Юркой открылась узкая песчаная тропинка, недлинная, метров десять, и ровная. Он спустился по ней на пляж. Свернув к лодочной станции и собираясь сократить путь до ивы, Юрка не смог пройти мимо памятного места. Он отодвинул деревянную калитку, скрылся в складском помещении и вышел через него на скрипящий под ногами пирс. На воде покачивались лодки. Юрка устремился к той самой, в которой они с Володей прятались от дождя. Казалось, что это случилось целую вечность назад, но до чего же отчетливо помнился тот поцелуй. Юрка коснулся кончиками пальцев губ – от воспоминаний их будто согрело теплым дыханием.
Чтобы развернуться и уйти со станции, потребовалось сделать над собой усилие. От мыслей, которые нахлынули на него здесь, было одновременно и сладко, и больно. Вот что хотелось оставить в капсуле времени – все эти моменты: лодку под брезентом, поцелуи в занавесе, Володины теплые слова, его радостную улыбку и тихие, но такие честные признания… Оставить, закрыть крышкой и закопать в землю, чтобы не сомневаться, что сохранится и не забудется. Чтобы через десять лет, встретившись вновь, достать все это и снова оказаться тут – в последнем лете уходящего детства.
До ивы Юрка добрался без проблем – ночной дождь, вопреки опасениям, не намного поднял уровень воды в реке, но, чтобы перейти брод, Юрке пришлось высоко задрать шорты. Земля под ивовым куполом была сырая, потому что редкие лучи, пробивающиеся сюда, еще не успели ее прогреть и высушить.