Время близилось к ужину, но Юрка не хотел возвращаться. Хотел сидеть здесь один, совсем один, и незряче смотреть на реку. Он с изумлением заметил, что в ней поразительно много движения: ленивое течение, плавные перекаты волн и яркие вспышки вечернего солнца на них. Он думал, что все это будто бы не хаотично и бессмысленно. Гадая, как определить системность и взаимосвязь волн в течении реки и какой тут вообще может быть смысл, Юрка остался на берегу до самого горна. Но потом все же поднялся с земли и решил вернуться – обещал же Володе сообщить.
Пока перебрался обратно через брод и дошел до лагеря, новый звук горна оповестил о конце ужина. Юрка бросился к столовой. В выходящей на улицу толпе заметил Володю – тот, окруженный мальчишками из своего отряда, оглядывался по сторонам, а увидев Юрку, махнул ему рукой.
– Держи. – Володя протянул ему два пирожка с маком. – Почему на ужине не был?
Юрка сглотнул слюну – до этого он и не замечал, что нагулял такой аппетит.
– Спасибо! – И тише добавил: – К иве ходил. С бродом все в порядке, но земля под ивой холодная и сырая.
– Понял. Я договорился с Леной, чтобы она одна малышей увела с костровой и спать уложила. Кое-как, но отпустила, так что все в порядке. Немного посидим на костре со всеми, а потом пойдем с капсулой к иве. Только у Ирины отпросись!
Из столовой вышла Маша. Заметила их, стоящих рядом, насупленно зыркнула прямо на Юрку. Но тот лишь закатил глаза и, вспомнив, спросил у Володи:
– Тебе про Пчелкина доложили? Про его диверсию…
Володя улыбнулся:
– Ага. На самом деле там весело вышло: Алешу Матвеева попросили взять спичек, чтобы принес, когда костер будем разжигать. Про это каким-то образом узнал Пчелкин, стырил их на кухне и понес нам. А Олежка решил, что Петя планирует диверсию, и захотел поймать хулигана. Олежка, оказывается, тот еще партизан! Видимо, в роль вжился.
– Надо же! Пчелкин? И помог? Как-то подозрительно.
– Я тоже сперва так подумал. Но потом Пчелкин заявил, мол, несправедливо, что все лавры достались Рылееву – тот и в спектакле молодец, и все его со вступлением в пионерию поддерживают и хвалят. А Петя тоже так хочет, и его тоже есть за что хвалить.
– Ух ты! Как ты его воспитал! – Юрка хихикнул.
– Да я-то что? Вряд ли я…
– Да-да. – Юрка горячо закивал. – Ты же вожатый, можно сказать – старший брат. Ты им пример подаешь. Все люди меняются, а когда рядом такой вожатый, как ты, меняться можно только в лучшую сторону.
На Володиных щеках заиграл румянец, а Юрка смутился. Он хотел бы сказать ему другие слова, среди которых, конечно же, не было бы «вожатый» и «старший брат». Но рядом сновали люди. И Маша. Юрка пытался сказать «люблю», не произнося этого слова. Как же эта проклятая конспирация ему опостылела…