Володя стиснул кулаки, уселся на стул рядом. Юрка тихо спросил:
– Как думаешь, мне конец?
Володя помотал головой:
– Пусть только попробует что-то сказать на планерке, я ее на место поставлю… Это уже ни в какие ворота не лезет! Какая из Ирины вожатая, если она не знает, что творится у нее в отряде?
Юркино сердце наполнилось какой-то непередаваемой легкостью.
– Спасибо, Володь, – сказал он, вложив в это слово столько благодарности, сколько только мог передать.
– Вопрос только – где эту Машу леший носил? – вместо ответа протянул Володя. ***
Направляясь из театра к столовой, Юрка думал только об урчащем от голода желудке, Ира и Маша совершенно забылись. В отличие от него, Володя ворчал:
– Юра, ты должен обязательно отпрашиваться у Ирины… Ничего себе лучшая пионерка. «Лучшие пионерки» спать по ночам должны, а не по лагерю шататься…
Услышав это, Юрка вспомнил вдруг:
– Володь! Пока ты репетицией командовал, я слышал, как Саня с Петлицыным шушукались. Петлицын сначала меня, а потом его подговаривал пойти ночью мазать девочек зубной пастой. Я-то отказался, а Сашка кивнул. Они, похоже, диверсию готовят!
Володя насторожился:
– Петлицын? Так он же из второго отряда, какое ему дело до младших ребят?
– Как какое? Это же весело – малышню подговорить…
– Ничего веселого тут нет, это опасно!
– Ой, да ладно тебе! Себя вспомни в этом возрасте, будто ты ни разу младших на всякую ерунду не науськивал!
– Вообще-то нет, Юра. Надо мной никто не смел шутить, и я ни над кем не издевался. А ты? Неужели ты был хулиганом?
– Хулиганом? Конечно нет! – даже не краснея, соврал Юрка. На самом деле как только он не пакостил и чем только не занимался после того, как у него вдруг появилось слишком много свободного времени.
Мама часто говорила ему: «Природа не терпит пустоты», – и Юрка убедился в этом на собственном опыте. Пустота возникла после того, как из его жизни исчезла музыка, она поглощала все эмоции, оставляя одну лишь нервозность и злость. Будто осиротевший без музыки, Юрка старался занимать себя хоть чем-нибудь, лишь бы не думать о том, что у него было и чего теперь нет, лишь бы не допустить, чтобы пустота снова напомнила о себе. Он собирал марки, клеил модели самолетов, паял, вырезал по дереву, разводил аквариумных рыб, но все это было для него пресно и скучно. В поисках увлечений, которые могли бы заменить утраченную без музыки радость, в поисках смысла собственного существования Юрка сблизился с теми, кого никак нельзя было назвать скучными, – с дворовыми ребятами. Отпетыми хулиганами они не были, но все равно их занятия пользы Юрке не приносили. Много ли толку было в том, что Юрка научился карточным фокусам и шулерству, множеству матерных песенок и стишков, а маясь от безделья в подъездах, скрутил с десяток лампочек и написал талмуд неприличных слов? А в том, что в школе взорвал несколько карбидных бомб и сжег пару дымовух?