Когда «Ария из оркестровой сюиты номер три» закончилась, Юрка снова подал голос:
– «Канон». Пахельбель. Он, кстати, потрясно звучит на фортепиано. Но опять не для нас – слишком веселый.
– Правда? – приободрился Володя. – Вот бы послушать… Может быть, наиграешь мне? – Юрка бросил на него уничтожающий взгляд, и Володя поспешно заверил: – Шучу-шучу. Хотя… Знаешь, а мне правда было бы интересно посмотреть, как Конев Юрка сидит за пианино в костюме, причесанный, с прямой спиной, и прилежно музицирует. – Володя хохотнул.
– Началось, да? Ты теперь от меня не отстанешь?
– Не-а. – Он улыбнулся, но, заметив, что Юрка снова начинает хмуриться, вернулся к переделыванию текста: – Так, нужен синоним «спрятать»…
– «Засунуть»? Засунуть в дупло? А что, годится!
Володя хохотнул:
– Давай-ка лучше «положить».
Спустя два предложения и полчаса Юрка отобрал у Володи карандаш и сел на траву. Принялся грызть его и раздумывать над очередным синонимом. Володя устало лег рядом, закрыл глаза и закинул руки за голову.
– Спать хочу, просто атас. – Он зевнул и потянулся так сладко, что на самого Юрку напала сонливость. Веки потяжелели, тело расслабилось, еще чуть-чуть – и сам бы уснул.
Но Юрка сдержался. Тряхнул головой, сдвинул брови:
– Ну ладно, я вчера умотался по лесу бегать, а потом и не выспался, но ты-то от чего устал?
– О, да ты, наверное, думаешь, что вожатые в лагерях отдыхают так же хорошо, как дети, да? И совершенно не устают?
– Ну… Не прям так же, явно, что по-другому, но чтобы вы отдыхали меньше – ни за что не поверю. Вы ж только и делаете, что командуете да поручения раздаете, а сами, пока другие работают, под ивами лежите и балдеете. – Юрка улыбнулся. – Что, разве не так?
– Тебе ли не знать, как дети выматывают! У меня из-за них нервы уже ни к черту. Так что нам, вожатым, чтобы выспаться и набраться сил, надо больше времени, сна и еды. Особенно еды! – Володя воздел палец вверх. – И, кстати, это касается всех вожатых – опытных и не очень. Так что, когда видишь любого, пусть самого матерого вожатого, знай – он хочет есть. И спать.
– Никогда не замечал за тобой вялости.
– Это потому что обычно я злой, а когда злой, я бодрый.
Юрку развеселил этот разговор, он рассмеялся и сказал:
– Ну так спи, злой вожатый, пока дают.
– Нет, мы норму еще не выполнили…
– Я доделаю, спи.
Володю не нужно было долго уговаривать: не снимая очков, он закрыл глаза и тут же глубоко задышал. Похоже, он правда сильно устал, ведь уснул мгновенно.
Играло радио. Сороковой симфонией Моцарта завершилась программа «Час мировой симфонической музыки». Второй фортепианный концерт Рахманинова открыл «Час русской фортепианной музыки». Под нежную вторую часть концерта солнце спустилось к верхушкам крон вдалеке. Особенно яркий луч, сверкнув, пробился сквозь листву ивы и пополз по Володиным скулам к глазам. Заметив это, Юрка пересел левее, чтобы его тень закрыла Володино лицо. Черкая сценарий, он почти не шевелился, лишь бы случайно не сдвинуться и не дать солнцу потревожить или разбудить Володю. Украдкой поглядывал на спящего – не проснулся ли?