…Ирма Нарви шла по шумной богатой ярмарке между нарядной весёлой женщиной и могучим широкоплечим мужчиной, на плечах которого сидел мальчишка лет пяти.
– А я выше Ирмы, а я выше! – дразнился он.
– Тихо, Берт, так не полагается разговаривать с сестрой! – укорила его женщина, их мать.
– А вон комедианты! – перебил отец. – Идёмте смотреть!..
«Приди ко Мне, Ирма Нарви, и это станет твоим».
…Сильвия Нагваль стояла на одном колене в главном зале Красного Арка. Дед, при полном параде, в торжественной мантии и с роскошной командорской цепью на груди, глядел на неё, слегка усмехаясь – ласково и с любовью.
Рядом с ним стояли её родители, обнявшись. Мама, кажется, плакала.
А рядом, тоже на одном колене, стоял седой воин в чёрной, как ночь, броне.
И Сильвия услыхала:
– Согласна ли ты, Сильвия Нагваль, взять в мужья Хагена, тана Хединсея, и быть с ним в горе и в радости, в болезни и во здравии, в бою и в мире, пока смерть не разлучит вас?..
– Да!.. – выпалила она. – Да, да, да!..
«Приди ко Мне, Сильвия Нагваль, и это станет твоим».
…Сигрлинн поднимала хрустальный бокал с игристым вином. Закаты Джибулистана прекрасны, и ей никогда не надоедало смотреть на них. Особенно вместе с ним.
Его руки легли ей на талию, и она откинулась, с удовольствием опираясь спиной о его грудь.
– Полетим? – его губы слегка коснулись её уха, пальцы поправили выпавший локон.
– Полетим, – шепнула она в ответ.
«Приди ко Мне, прекрасная Сигрлинн, и это станет твоим».
Они шатались. Кто-то падал, кто-то пытался идти, кто-то ползти. Кто-то прижимал ладони к ушам, кто-то утирал слёзы. Улитка Тхенчана качнула было глазами на стеблях, земля рядом со Спасителем дрогнула – но не более.
– На нас Его магия не действует, но и наша на Него – тоже. – Отта Локка устало опустилась рядом, стоически завернулась в мягкие серые крылья.
Ангелы Спасителя погибали – во множестве. Черная нить падала с небес, сперва очень-очень быстро, затем всё медленнее, словно осторожно отыскивая путь.
– Смерть и ничто. – Белопёрая Умис тоже опустилась рядом. – Вот что такое эта чернота.
– Не учи учёную-с-с, – буркнула огромная улитка. – Что ж… это был с-славный поход. По крайней мере, сёс-с-стры, мы падём в бою, а не от… с-странных обрядов, не добычей охотников з-са Древними…
Воинство Хедина и Ракота обернулось беспомощной толпой; но и мёртвые больше не наступали – валились, словно куклы, словно Спасителевой магии на них уже не хватало.
– Прости меня, сестра, если чем-то обидела. – Матушка Сова осторожно коснулась изрядно потрёпанного в бою панциря Тхенчаны.