Я приехал домой, когда мама уже пила кофе. Она привыкла к тому, что я не ночую дома. Ничего не сказала. Вообще ей сейчас не до меня. Она ждет ребенка от одного духа, за которого собирается замуж, а ведь ей сорок лет. Виктор здорово моложе. Интересно, где они собираются жить? У Виктора одиннадцатиметровая комната, а у нас с матерью четырнадцать метров.
Из дневника Гали.
Мы с Маринкой и Сашкой напились. На рождение я их не пригласила из-за мамы, а вчера скинулись, взяли три бутылки белого и насосались, как клопы. Маринке, конечно, не стоило так, но что ей скажешь? Не будешь стакан отнимать?! А Сашка молчит. Вообще он чудной. Глаза у него очень красивые — кошачьи, а цвета каштановой скорлупы. Они ласковые и словно всем добра желают, когда у него хорошее настроение. Сам он на вид какой-то очень мягкий, такой, что иногда хочется потискать как игрушку. Непонятно, как такой может лишать невинности. Он ведь рассказывал Маринке, что до нее у него были три. И все девочки.
Сашка всегда мечтает — то об учебе, то о карьере на производстве. Я думаю, он слишком безвольный, чтобы чего-то добиться в жизни. И не умен.
Пили у меня — мама работала в ночь. Сашка рассказывал анекдоты. Маринка слушала и смеялась, а мне все время говорила, что я напрасно не пригласила Толю: он говорил ей, что я ему до сих пор нравлюсь. Я почти весь вечер молчала и вспоминала Мишку: то на сцене, то как он меня целовал, а после того как ушел, ни разу не позвонил, и не позвонит, наверное, никогда. Что я ему? Он — парень.
Из дневника Миши.
На фабрику сегодня опоздал на полчаса. Мастер ругался. Начали делать табуретки. Строгали все, кроме Сереги, а он пристроился за задним верстаком и проспал на полу до обеда. А после обеда мы идем домой.
До трамвая шли с Серегой. Он, как всегда, рассказывал про свои подвиги. Вчера надрался с корешами. Пошли гонять народ. Пристали к ребятам из мореходки. Тех было тоже восемь. Начали махаться. Серега с друзьями похватали колы, покидали их в моряков. Те в них. Курсанты взялись за ремни. Одному рассекли голову. «Зеленый» был весь в кровище, сказал Серега. Подъехала ПМГ. Кто-то вызвал. «Графа» и «Зеленого» повязали. Остальные разбежались.
Вообще я Серегу побаиваюсь. Думаю, не будь я ему другом, как бы он со мной когда-нибудь обошелся? Я крупнее его, но во мне нет его злости и желания делать то, что он. Может быть, про себя я думаю о таких вещах, но никогда не сделаю.
Один раз я был у Сереги дома. На окне аквариум. Серега стучит пальцем по стеклу — и рыбки сбегаются. Он кормит их мотылем. Танцующих в воде красных червей просвечивает насквозь рефлектор. Серега сказал, что рыбки его узнают.