– Мне нужно найти ее. Отпустите меня.
– Пожалуйста, можете точно сказать, во что она была одета, – спрашивает он, приближая свое лицо ко мне. Наверное, его голос должен успокаивать, но меня останавливает именно его взгляд.
– Я уже сказала вам. Синие джинсы, розовые кроссовки, серебристо-зеленая куртка.
– Как серебристо-зеленая?
– Что вы имеете в виду? Простите, простите, знаю: вы вынуждены спросить. Зеленая внизу, серебряная сверху. Капюшон серебряный, – говорю я, отгоняя свой страх, чистый ужас, что моя дочь превратилась в перечисление одежды.
Проходят минуты. Я не знаю, нужно оставаться на месте или отправиться в Кенвуд, пробравшись через кусты по периметру забора. Я была бы рада царапинам от веток на коже, ударам листьев по лицу. Но, если я уйду, она не сможет меня найти. Здесь я видела ее в последний раз. Возможно, она ушла по тенистым дорожкам и запуталась, учитывая, как легко там потеряться и оказаться среди густого подлеска. Я сама там потерялась, когда искала старое место для дуэлей – хранилище для льда. Хранилище для льда…
– А могла она уйти к хранилищу для льда? Возможно, она оказалась где-то в ловушке? – говорю я парковому рейнджеру, все еще стоящему рядом со мной.
Он говорит по рации, но поворачивается, чтобы выслушать.
– Полицейский патруль уже в пути. Мы проверим все возможные места.
Слово «полицейский» бьет меня в живот. Никто не говорит мне перестать паниковать, что я преувеличиваю и Матильда скоро вернется. Вызывают полицию и организовывают систематические поисковые отряды. К горлу подкатывает желчь, обжигающая и кислая.
Вскоре прибывает полиция. Офицеров трое: двое молодых и одна постарше. У нее короткие седые волосы и приятная округлость лица, хотя по блеску в глазах я понимаю, что она ничего не упустит.
– Я детектив-констебль Мюррей из Хэмпстедского участка. Вы говорите, что пропала ваша дочь. Сколько ей лет? – спрашивает она. Женщина стоит между двумя молодыми офицерами.
– Ей шесть. Мы играли в прятки, и я закрыла глаза, – отвечаю я.
– Надолго?
– Я досчитала до ста. Не быстро или медленно, меньше двух минут, – говорю я.
– Так вы не смотрели на нее примерно две минуты?
– Около того.
– И вы не знаете, куда она пошла?
– Мы играли в прятки. Я обещала не подглядывать. Она так хотела получить достаточное количество времени, чтобы спрятаться. Я постаралась подглядеть, но она это заметила.
Я пытаюсь контролировать себя, но слова все равно вырываются стонами. Мне хочется запрокинуть голову и выть, пока Матильда не вернется в безопасность моих объятий.
– Она хорошо знает эту местность? – До меня долетают слова полицейской.