– Все в порядке, спасибо, я в порядке.
Я иду дальше, таща за собой сумку на колесиках.
– Вы уверены? – спрашивает она, но ее голос затихает, а я иду дальше, каблуками растаптывая ее заботу. У моих шагов появляется ритм «иду в суд, иду в суд», и я всхлипываю от грусти и вытираю нос рукавом.
Уже поздно, а у меня нет энергии на то, чтобы идти пешком, придется спуститься в метро. Я разворачиваюсь и направляюсь к набережной. Жду на платформе, пока не приезжает поезд линии Бейкерло. Меня тянет к нему, я подхожу все ближе и ближе к краю, пока кто-то не кричит и не хватает меня за руку. Я вырываюсь и чуть ли не бегу на другой конец платформы, а в голове вертятся образы Патрика, колес, путей и металла, разрезающего плоть. Смогли ли они собрать его по частям или там все еще остались кусочки, его следы, липнущие к подземке Холборна, обед для крыс. Я качаю головой, чтобы прочистить мысли, но не успеваю на поезд, поэтому отхожу назад, когда тот уезжает.
Следующий поезд приезжает через несколько минут, и в этот раз я готова. Все мысли о крови и Патрике уже спрятаны где-то далеко. Я облокачиваюсь на стену и так еду весь путь до Элефант-энд-Касл, глядя на названия станций на карте перед собой. Лондонский мост. Я буду думать о Лондонском мосту или недавнем вечере, когда Патрик приготовил для меня ужин и мы были счастливы. Я собираюсь с мыслями и иду в суд.
Помещение для облачения заполнено, и могу поклясться, что, как только я захожу, становится тихо, но, вполне возможно, дело просто в моих нервах, которые звенят так громко, что я не слышу за ними ничего другого. Роберт из конторы уже тут. Он подходит ко мне и кладет руки на плечи.
– Ужасные новости, Элисон. Полагаю, ты уже слышала, – говорит он тихо.
Я киваю.
– Знаю, ты много с ним работала…
Я вся напряжена. Присматриваюсь к Роберту, но ничто в его лице или голосе не намекает, что он имеет в виду нечто другое. На его лице написано только потрясение, а глаза покраснели.
– Просто не могу в это поверить, – говорю я.
– Знаю. Я поговорил с парой людей, Элисон. Санкаром, другими ребятами из конторы, командой Патрика… мы решили пойти вечером в паб. Помянуть его. То есть я знаю, что написали в «Стэндарт», но…
Я снова киваю:
– Куда?
– Мы хотим пойти в «Док». Как думаешь, сможешь прийти?
– Я постараюсь, – говорю я.
К нам подходит барристер из другой конторы:
– Простите, что прерываю, но я так понимаю, вы говорите о Патрике? Патрике Сондерсе?
Роберт отходит в сторону, чтобы рассказать ей о планах на вечер, а я пользуюсь возможностью открыть сумку, надеть парик и мантию и привести лицо в более профессиональный вид. Я забираю бумаги по делу у стороны обвинения, понимая, что не готова к нему. Я просмотрела документы, но детали вылетели из головы. Нахожу имя и направляюсь в седьмой зал, пытаясь сконцентрироваться.