– Да.
Хлоя пролистывает бумаги, лежащие перед ней, находит заявление и прочитывает его. Она сидит за столом Патрика. Привычный бардак убрали и пыль вытерли. Обычно он держал жалюзи на окнах и дверях закрытыми, а теперь они полностью подняты. Комната стала светлее.
– Ты веришь во все эти рассказы о ее муже?
– Это достоверно. У нее шрамы. И отчет врача подтверждает ее слова.
– Наверное, она очень расстроилась из-за произошедшего с Патриком, – говорит Хлоя и трет глаза.
Темные мешки под ними стали заметнее. Я собираюсь сказать, какой уставшей она выглядит, но потом передумываю. Знаю, что сама выгляжу не лучше.
– По крайней мере, он оставил после себя план, – говорит она.
– План?
– Патрик назначил меня вести его дела в том случае, если что-то с ним произойдет. Он принял это решение год или около того назад. Хотя не думаю, что кто-либо из нас ждал такого. – Она опускает голову, глубоко вздыхает и снова трет глаза.
– Нет, все очень сложно, – говорю я, понимая неловкость своих слов.
– Всю прошлую неделю так было… – Она снова делает глубокий вдох и смотрит на меня. – Ты веришь в эти обвинения? В то, что они говорили о нем?
Внезапно ее взгляд становится пронзительным, и я не понимаю, какой ответ будет правильным. Но в то же время…
– Это одна из тех вещей… Никогда нельзя сказать наверняка…
Хлоя качает головой:
– Да ладно, Элисон. Не надо притворяться. Мы обе знаем, каким был Патрик.
Я все еще не понимаю, чего она от меня хочет. Пожимаю плечами, чувствуя себя беспомощной.
– Вряд ли они это выдумали, – говорит Хлоя. – Прошлым вечером я хотела притвориться, что все хорошо, что мы просто оплакиваем ушедшего друга. Но, проснувшись этим утром, я поняла, что все не так.
Знаю, о чем она. Прошлый вечер был полон приливов и водоворотов, мгновений смеха с его и моими коллегами, когда они вспоминали Патрика, моментов, когда я снова думала о том, что он якобы сделал.
– Сложно сказать. Но ты знаешь репутацию Кэролайн. Не понимаю, зачем бы ей такое придумывать, – говорю я, – ничто не стоит прохождения через подобное.
Все это время я не отрываю взгляд от своих рук, сцепленных на коленях. Мне не хочется расстраивать Хлою, но это мое мнение. Закончив говорить, я смотрю на нее.
– Я согласна с тобой, – говорит она. – Не хочу, чтобы это было правдой… Но он кое-что сказал мне во вторник днем.
Я даже не подумала спросить ее, видела ли она Патрика до того, как он кинулся под поезд.
– Прости, я думала только о себе. Надо было спросить, видела ли ты его, – замечаю я.
– Я все утро вторника не могла с ним связаться, – отвечает Хлоя. – Не знаю, что он делал.