– Ты глянь на него, только глянь на него. У него все было хорошо, работа, практика, но этого было недостаточно. Ему нужно было флиртовать с женщинами, трахать их, проверять их границы. Он мог иметь все, но оказался еще одним чертовым насильником. – Она швыряет фотографию в противоположную стену, и та ударяется о стол, прежде чем упасть на разбросанные по полу бумаги.
Я в таком шоке от услышанного, так удивлена ее словами, что начинаю смеяться. Этот звук срывается с губ, прежде чем я успеваю остановить его. Я закрываю рот руками, но Хлоя все слышала.
– Нет, все в порядке. Смейся. Это чертовски смешно. Я солиситор, а ты барристер, и мы обе подходим к кульминации игры, но застряли с этим дерьмом… Он поставил нас в это положение, мы рискуем своей профессией, потому что он взял такое дело. Это так меня злит.
Хлоя обходит стол и начинает собирать документы, укладывая их в стопку. Потом поднимает фотографию. Я уже думаю, что она кинет ее в мусорную корзину, но она мгновение смотрит на нее, скривив губы, потом открывает ящик и засовывает ее туда.
Я все еще неподвижно стою у двери, не понимая, чем это закончится.
– Так… мм… что теперь? – спрашиваю я.
– Мы продолжим. У меня много клиентов, которым нужно сообщить, что их солиситор мертв, и нам нужно попытаться понять, как, черт возьми, вести защиту теперь, когда Мадлен открыла нам свой секрет.
– Будет очень сложно, – замечаю я. – Если бы…
Хлоя вздыхает.
– Ты поступила правильно, – говорит она. – В ее словах явно не было согласованности, и все бы развалилось в тот или иной момент. Нам нужна была правда, несмотря на то что мы не знаем, что с этим теперь делать. Особенно без Патрика, который мог бы с этим разобраться. Я переживаю из-за других дел – вдруг и там были скрытые договоренности?
– Я думала о том же, – говорю я. – Дел много.
Она пожимает плечами и кивает. Я тоже пожимаю плечами. Но, несмотря на это все, в воздухе повисает некое чувство братства, ощущение, что мы превращаемся в команду. У нас столько всего общего, столько совместных дел, мы не можем просто забыть об этом.
– Думаю, мы справимся, – говорю я. – Я считаю, что мы сможем со всем разобраться. Но если это сработает, если мы и правда вот так обманем суд… не уверена, что смогу и дальше работать барристером.
Хлоя размышляет над моими словами.
– Уверена, люди так постоянно поступают.
Я качаю головой:
– Я – нет. Мы относимся к этому серьезно, понимаешь. Это не клятва Гиппократа, но это важно. Если бы дело было не такое серьезное…Но если я решусь на такое, то не хочу продолжать работать барристером. Это взаимообмен, понимаешь?