Я тычу Роберта локтем:
– Кто это?
– О ком ты?
– Вон о ней. О женщине рядом с Патриком. – Я стараюсь говорить как ни в чем не бывало.
– Не знаю. Просто какая-то женщина. Вместе с ним пришла.
– А когда? Во сколько это было?
– Понятия не имею. Вскоре после меня. – Роберт поворачивается и заглядывает мне в глаза: – Ревнуем, да?
– Не болтай чепуху. – Я допиваю вино, тянусь к бутылке, но она опустела. – Пойду еще куплю.
Мимо группы посетителей я протискиваюсь к барной стойке. Бар трещит по швам, по ощущениям, сегодня не среда, а пятница. Мимо Патрика я прохожу, демонстративно его игнорируя, хотя краем глаза вижу, что спутница держит его за руку. Выше голову – и вперед к стойке!
Из-за наплыва посетителей очереди своей я дожидаюсь минут десять и, чтоб больше не терять врмя, беру сразу две бутылки «Риохи». Когда возвращаюсь, на моем месте сидит Роберт, но он двигается, и я сажусь. Я наливаю вино ему и Санкару, призывно машу бутылкой сидящим напротив, только они хлещут белое. Взгляд Патрика я перехватить не пытаюсь.
Я потягиваю вино, а Сакар рассказывает, каким делом сегодня занимался.
– Как же она не допетрила, что он каждую ночь вставлял ей под хвост? Рогипнол[14] – препарат сильный.
Еще вина! Время идет – на часах полдесятого… Уже десять. Усталость и голод отступают. Вино делает свое дело. Я смотрю на сотовый. Ни слова. Мы с Робертом выходим покурить.
На обратном пути, убедившись, что никто не видит, я отправляю сообщение Патрику: «Трахнуться хочешь?» Он и бровью не ведет. Наверное, у него отключен телефон.
Зачем Патрик позвал меня в бар, раз игнорирует? Он по-прежнему поглощен беседой с той женщиной. Кто она, не знает и Санкар. Не желая спрашивать никого другого, я все чаще припадаю к своему бокалу. Две бутылки выпито, Роберт пробивается к стойке за добавкой. Публика редеет – от двадцати человек осталось лишь десять. Я улыбаюсь и болтаю с девчонками, сидящими напротив, – с любительницами белого. С Алексией и еще с одной стажеркой, имя которой я никак не запомню. Девчонки разговаривают с Полин из адвокатской конторы, которая обычно со мной не слишком любезна. Сегодня все проще: она раскраснелась от вина и охотно обсуждает «мое» убийство.
– Так странно смотреть на чужие фотографии. Каждый считает себя уникальным, а по сути, мы делаем одни и те же вещи, ходим в одни и те же места, едим одну и ту же еду… – Я несу ахинею, на полпути забыв, что именно собиралась сказать.
– Да, да, именно! Это же как Фейсбук. Полная взаимозаменяемость. – Полин кивает.
– Сегодня вы позируете фотографу – держитесь за руки перед Парфеноном, – а завтра ты закалываешь его до смерти. Если подумать, такое может случиться с каждым.