Секретари оставили мне сообщение о том, что поступили новые документы по делу Мадлен Смит, и я еду в контору, желая увидеть, что обвинение предоставило в преддверии слушания о признании вины. Какое заявление сделает Мадлен, я понятия не имею: признания мне не хочется, по крайней мере пока. В ее отношениях с Эдвином еще очень много неясного. Мои мысли обрывает звонок телефона. Офис Патрика. Я вскидываю подбородок, собираясь с духом. Можно было не готовиться: это его старший юрист, Хлоя Сами.
– Элисон, привет! Ты получила документы? Пора назначить новую встречу с Мадлен. Завтра сможешь?
– Да, конечно, – отвечаю я. – Мой процесс закончен.
– Отлично! – радуется она. – Патрик интересовался, может ли он перед встречей с Мадлен заскочить к тебе в контору и обсудить дело.
– Документы я еще не открывала, – уклончиво отвечаю я.
– Патрик очень хочет к тебе заехать. Вместе материалы изучите. – Голос Хлои звучит непреклонно.
Мы с ней ладим, однако в итоге я ей подчиняюсь. Формально босс – Патрик, но Хлоя – настоящий масто донт с энциклопедическими знаниями всех дел фирмы.
– Хорошо, без проблем. Я буду на месте.
– Чудесно, я передам Патрику, – говорит Хлоя и отсоединяется.
Я отправляю эсэмэску Карлу: «У меня встреча по делу об убийстве. Вернусь к 20.30. XX». Дополнительный поцелуй на удачу. Рано он меня и не ждал: процесс есть процесс, так что ничего страшного. Хорошо, что я не написала Карлу, что управилась в рекордно короткие сроки. Только… почему я думаю, как бы ему соврать?
Я внимательно читаю свежеприсланный отчет патологоанатома с подробнейшим описанием ран, прикончивших Эдвина Смита. Всего их пятнадцать, глубина разная. К отчету приложены фотографии. Я рассматриваю глубокую рану на шее – жуткую улыбку ниже рта. Простыни под Эдвином насквозь пропитались кровью. В краткой сводке обвинения, копию которой мне уже предоставили, сказано, что одежда Мадлен Смит тоже была в крови. Так, а в новых документах есть что-то на этот счет? Я пролистываю их и, не увидев ничего, возвращаюсь к отчету патологоанатома. Никаких оборонительных повреждений. Все раны на шее и на туловище. Тело обнаружили лежащим на спине и сфотографировали в таком положении – сначала сверху, потом повреждения крупным планом. Имеется даже диаграмма: на ней схематически изображен силуэт лежащего и штрихами – места повреждений. Я снова перебираю документы и нахожу фото ножа, которым, предполагаемо, совершено нападение. Нож «Глобал». Я всматриваюсь в фото, за запекшейся кровью высматривая износ. Мой «Глобал» затупился за годы использования и мытья. Разумеется, чем острее лезвие, тем проще его вонзать в тело и вытаскивать из него.