Все это поможет Мадлен, очень поможет, если не будет иметь решающего значения. Для меня ценнее всего показания Питера Гаррисона, преподавателя французского, в каникулы обучавшего Джеймса на дому. В его словах впечатления от общей атмосферы, которую он почувствовал у Смитов: «Когда Эдвин был на службе, дышалось спокойнее, а вот при нем Мадлен и Джеймс постоянно нервничали», – и от конкретного случая шестимесячной давности, когда они с Джеймсом занимались за кухонным столом: «Когда Джеймс задрал джемпер, чтобы снять, задралась и футболка. Я увидел его грудь и испытал самый настоящий шок. Все ребра были в синяках, темно-и светло-пурпурных. „Регби”, – сказал Джеймс, перехватив мой взгляд. Я расспрашивать не стал, о чем сейчас жалею. Дело в том, что во время летнего семестра школьники в регби не играют. Они играют в крикет».
Прочитав показания Гаррисона, я делаю небольшую паузу. Вообще-то рассказ Мадлен подготовил меня к подобному, но сердце все равно сжимается.
Краткий итог психиатрического освидетельствования также не обманул наши ожидания. Полностью отчет будет готов недели через две, жду не дождусь его. Пока все факты говорят в защиту Мадлен. У меня хорошее предчувствие о предстоящем процессе.
В парике и мантии я встречаю Патрика и Мадлен у дверей седьмого зала Центрального уголовного суда. Фрэнсин тоже здесь, но держится поодаль. Парик из конского волоса безбожно колет кожу головы, мантия давит на плечи. Обычно на такое я внимание не обращаю, но при виде Патрика каждая клеточка тела становится гиперчувствительной. Кровь приливает к коже, ладони чешутся. С гиперчувствительностью я борюсь формальностью тона, которым объясняю Мадлен протокол сегодняшнего слушания.
– Мадлен, боюсь, вам придется сидеть на скамье подсудимых, – говорю я. – Потом судебный секретарь зачитает вам обвинительный акт и спросит, признаете ли вы себя виновной.
– И вы правда считаете, что вину я признавать не должна? – спрашивает Мадлен, наклоняясь ко мне.
– Да, на основании того, что вы рассказали мне. С моей стороны было бы недопустимо давать вам другие советы. Как я уже объясняла, когда получим все необходимые доказательства, мы обратимся к суду с просьбой переквалифицировать дело в непредумышленное убийство. Сейчас я об этом говорю, но в процессе сегодняшнего слушания не стану.
Впервые с момента прихода в суд я смотрю Патрику в глаза, стараясь игнорировать замирание сердца, когда наши взгляды встречаются.
– Элисон права. Мы тщательно проработали тактику защиты и получили свидетельские показания людей, которых вы упомянули. Все они поддерживают отдельные эпизоды истории, которую вы рассказали нам.